– Значит, они у тебя вовсю болтают, толстяк! – возбужденно воскликнул майор. – Это замечательно, карахо! Держите меня в курсе! – Он дал Гидо телефон Сильвии и велел звонить, как только появится что-то новое.
Но что-то новое появилось через полчаса и в тот момент, когда майор был совершенно не готов к восприятию серьезных вещей.
– Послушай, толстяк! Не упустите их! Возьмите у дорожной полиции вертолет и посмотрите их сверху! – проинструктировав Гидо, майор решительно швырнул трубку и вернулся к Сильвии, которая с явным неудовольствием отпускала майора от себя. Но городской телефон зазвонил вновь, и одновременно с ним ожила «пищалка», указывая на то, что речь идет о событии чрезвычайной важности.
Майор слушал, и его негритянские глаза наполнялись кровью.
– Идиоты! Дармоеды паршивые! – завопил он, стоя посреди спальни Сильвии. Девушка заморгала от неожиданности: несколько секунд назад майор галантно шептал ей в ухо нежные слова. – И вы дали ему войти! С ружьем в руках! Что? Какой плащ? Ты же говоришь, он вышел с ружьем! Карахо! Я тебя, идиота толстого, пошлю в аэропорт чемоданы таскать! Ты у меня носильщиком будешь работать! Кретин! Как вы ему дали войти! Мальчишка прет на рожон у тебя на глазах, а ты сидишь и губами шлепаешь! Ну и что, что я говорил! А голова у тебя зачем? Чтобы пиво пить? Я тебе что, нянька! Подошел бы к нему, поболтал о чем-нибудь… А, дьявол! Мало ли что я говорил Мики. Ты-то зачем сидел! Козел рогатый! – Майор швырнул трубку и повернулся к Сильвии: – Мне нужно ехать, чика! На той неделе я навещу тебя, и мы наверстаем упущенное. Ты не обижаешься? – он равнодушно погладил девушку по щеке и быстро оделся…
Гидо и Мики со страхом ждали майора, уверенные в том, что он продолжит начатый по телефону разгон. Но, прослушав сделанную с помощью установленных в номере 184 «жучков» запись, майор засиял, как никелированный бампер принадлежавшего ему «мерседеса».
– Карахо, толстяк! Их можно брать! Они уже наболтали достаточно! Их можно брать, чико! Крикни Рамону, пусть принесет кофе! – Майор разминал в тонких нервных пальцах сигару «Золотой лев». – Где они, толстяк? Где они сейчас? Они совсем озверели и охотятся на беднягу Луиса, как на кролика! А он на них! Этим парням повезло! Я уверен, толстяк, что Луиси зарядил свой винчестер слоновой картечью и приехал выпустить им кишки! А вы рты поразевали! – Майор ругался уже добродушно. – Но ты слышал, что это за люди, толстяк! Грызутся друг с другом, как голодные собаки! Прямо с дерьмом съесть друг друга норовят! Мой дружок Хуанито набирал себе только таких ублюдков! – Хуанито майор называл того самого диктатора, в бытность которого ему приходилось заканчивать дипломатическую карьеру.
– Черт бы побрал эту влажность! – выругался Гидо после многократных попыток связаться с машиной, пущенной по следу покинувшей гостиницу «ударной группы», которой каким-то чудом удавалось ездить на «додже» Панчо. – С Ригоберто нет связи! С дорожной полицией я говорил, они сказали, что пошлют вертолет, если летчик вернется после обеда. Ригоберто не должен их упустить! Куда они на своем «додже» денутся!
– А что говорят в гостинице? – поинтересовался майор.
– Оставили ключи и уехали!
– Ну-ка, поставь мне запись еще раз и иди ищи Ригоберто!
Гидо захватил рацию и ушел в холл выкликать из эфира пропавшего в сумерках агента, а майор еще раз прослушал запись и повернулся к развалившемуся в кресле Мики. Майор несмешливо смотрел на коллегу из-под полуприкрытых век.
– Ты не знаешь, чико, почему они так резко вдруг заглохли? – наконец спросил он. – Этот писклявый все заикался, заикался, и вдруг – молчок! А потом этот Лысан шипит что-то!.. Не догадываешься, Мики?
Мики догадался о том, что случилось в номере 184, сразу, но скромно помалкивал, предоставляя майору самому искать причину странного завершения диалога.
– Они нашли один из микрофонов! Я же говорил тебе, что это профессионалы! – Майор улыбался, а Мики чувствовал себя неуютно. – Я ничего не напишу об этом в рапорте, Мики. Как бы там ни было, они успели сказать довольно, чтобы упечь их надолго! Но на будущее, чико, прячь микрофоны так, чтобы их не находил каждый заика! – закончил майор, ожесточаясь, и Мики выбрался из кресла и примирительно захлопал его по спине.