Пепел вдруг всколыхнулся, и птенчик тот вылез,
И тотчас его крылья красой засветились.
И мгновенно, над лесом вспарив без заминки,
Полетел он и начал сбирать хворостинки.
Он сбирал их, других и не ведая дел,
И при этом пленительным голосом пел.
3335 А когда его срок подступился скончаньем,
Все свершил он в подобье отцовским деяньям.
Та вот, первая, птица на шейха похожа,
Он провел весь свой век в песнопениях тоже.
Много песен слагал он, так сладко их пев,
Что и птиц и зверей привлекал тот напев.
И губило всех слушавших пламенным стоном,
И певец сам сгорел — стал до пепла спаленным.
А в птенце, что, как уголь, из пепла явился,
Саламандрой, что в жаре окрепла, явился, —
3340 Все, что было той птице и в славу и в честь,
В нем за нею вослед проявилось, как есть.
Все, что смог он собрать своим песням в угоду,
Он, когда его жизнь подступила к исходу,
В песнь вложил — о мирском цветнике и о птицах,
Да не только о них — о зверях разнолицых.
Он своими устами сто песен пропел —
Все о тайнах господних свершений и дел.
И его опалило благое то пламя,
И его и внимавших сожгло это пламя.
3345 Нет! Не смел бы такому отцу быть я сыном:
Я рабом был, он — шахом, привычным к вершинам!
Жарким вздохом он первый то пламя зажег,
Он весь мир опалять этим пламенем мог!
После шейха никто награжден не был даром
Жечь, как я, всю вселенную пламенем ярым.
Птичьей речью я жег — вся вселенная слепла,
Я познал, как себя и других жечь до пепла!
Все, что жизнь увидала в свершеньях отца,
Было роком дано мне понять до конца.
3350 И людей и себя жег я словом палящим —
Птичьей речью, души моей зовом палящим.
И хотелось бы мне, чтобы бренное слово
Вечно всех опаляло бы — снова и снова!
40 МОЛЬБА ОБ ОДОЛЕНИИ ПУТИ ИСКАНИЙ
О взыскуемый всею природою сущей,
Всех влекомых к любви своей сутью влекущий!
В двух мирах ты — созданьями всеми искомый,
Не стремится к тебе лишь пороком влекомый.
Вне тебя даже сонмищу ангельских свит
Путь исканий пребудет навеки закрыт.
3365 Вне тебя и стремление к райским утехам
В постижении истины будет огрехом.
Сделай так, чтобы дух мой, тобою влекомый,
Одолел бы все муки любовной истомой.
Ты мне сладость исканий в отраду пошли,
И свершенье желаний в награду пошли!
Все, что чуждо тебе, изыми из души мне,
О тебе об одном в сердце память впиши мне!
ПРИСЛОВИЕ
Брел к Каабе мюрид, как и должно мюридам,
И в Бистаме замечен он был Баязидом.
3360 И беседою с шейхом он был удостоен,
И к Каабе пошел он, душой успокоен.
И когда посетил он взыскуемый дол,
Возвращаясь, он снова к Бистаму пришел.
И явил этот праведник шейху смиренье,
И муршид его принял к себе в услуженье.
«Слушай, путник — муршид обратил к нему слово, —
Ты искал единенья у дола святого.
Что — обитель господня, каков ее вид?»
И когда произнес эти речи муршид,
3365 Тот сказал: «Дом, что видел я, статью высокий,
Только нет в нем хозяина, дом — одинокий!»
И ответил паломнику шейх достославный:
«Во взыскуемом сути не понял ты главной!
Был владелец чертога с тобою в пути,
Без него ты и шага не смог бы пройти!
Вел тебя он к обители той благодатной,
Он же вывел тебя и на путь твой обратный.
Нет в тебе разумения этого блага, —
Хоть искал ты, а был нерадивым, бедняга!»
3370 Просвети в сих исканьях, о боже, меня,
Охрани от неведенья строже меня!
Кто мне спутником будет в моем устремленье —
Дай о нем мне понятье, пошли разуменье!
41 МОЛЬБА ОБ ОДОЛЕНИИ ПУТИ ЛЮБВИ
О творец, ты любовью сердца освещаешь,
Терны муки во цвет багреца превращаешь.
Свет даруешь любовью ты солнцу с луною,
Чтоб сиять им и днем и порою ночною.
Жаром молний любви дал ты душам огонь, —
Всем, кто счастлив, кто бедствием рушим, — огонь!
3375 Свет любви твоей впору лишь звездным сияньям,
В сокровенном ты блещешь жемчужным сверканьем.
Ты душе моей свет дай звездою блестящей,
В сердце светоч вложи, словно жемчуг, светящий.