В этом темном и смрадном канцелярском мире я тяжело трудился, стоя на коленях на стуле, чтобы дотянуться до стола Мерио, все время остро осознавая, что день проходит и солнечный свет крадется по полу, пока Амо ведет свою колесницу по небу.
За окном вопли и крики, блеянье и лай возвещали о кипевшей на улицах жизни. Грохот повозок, мычание скота, кукареканье петухов, вскрики павлинов, разговоры и смех купцов, крестьян, архиномо и вианомо долетали до меня, манящие, сопровождаемые многообещающими запахами зрелых фруктов, свежего навоза, ярких ароматных цветов, – и ничего из этого мне не дозволялось увидеть.
Моим заданием в тот день было скопировать контракт, смысл которого я едва улавливал. Слова были длинными, числа – еще длиннее, а термины – абстрактными и полными чертовых скрытых смыслов. Слова вроде «промиссорио» и «фаллиманте». Фразы наподобие «усанца да Банка Регулаи», «контроллар да Навола», «камбио дель джорно» и «дефинис да Ваз»[7] Помню, что текст напоминал коварный извилистый коридор, который никак не кончался и не вел ни к чему хорошему.
– Ваш дед понимал, что вникать в каждый аспект своего дела – не обязанность, а честь. – Мерио посмотрел на улицу; каждое окно было очень высоким, чтобы впускать достаточно света, но и очень узким, чтобы не мог протиснуться вор. – От самого грязного до самого возвышенного – все это было его честью. – Он задумчиво цыкнул зубом. – Туотто лаворо дельи скривери, говорил он. Туотто лаворо дельи нумерари[8].
Мерио подошел и стал за моим плечом, чтобы оценить, как я продвигаюсь.
– Дейамо написал то самое промиссорио, которое вы сейчас копируете и используете для новых целей. Ваша рука следует за его рукой. Только представьте, Давико: этот контракт написан человеком, который давным-давно вознесся к Амо, и все же его слова живут. Живет его рука, она тянется к вам через три поколения. Касается вашей…
Мысль о том, что рука моего давно усопшего прадеда касается моей, не вызвала у меня такого восторга, как у Мерио. Напротив, я вздрогнул и подумал о катакомбах под Наволой, где в сочащихся водой тоннелях и криптах громоздились до потолка кости древних амонцев. Но я смолчал.
– Следуйте за его рукой, за изяществом почерка, – продолжил Мерио, расхаживая взад-вперед за моей спиной и неосознанно двигая собственной рукой. – Следуйте и восторгайтесь мельчайшими деталями искусства Дейамо. Благодарите Амо, что в этот самый момент ваш прадед помогает вам.
В этот самый момент мои друзья Пьеро и Чьерко с деревянными мечами разыгрывали битву на Куадраццо-Амо. В этот самый момент с ними был Джованни, сидел на тенистых ступенях Каллендры и читал один из своих бесчисленных томов. В этот самый момент мой друг Тоно был на причале, ловил лазурные глазки. В этот самый момент на кухне сиана Браззаросса пекла сладкое печенье с имбирем и пряностью ха, в точности как любила наложница моего отца Ашья. И ближе к дому, в этот самый момент, Ленивка обнюхивала конюшни палаццо, обиженная, что я бросил ее…
– Сосредоточьтесь, Давико! – Мерио вновь щелкнул меня по уху. – Детали имеют значение! Дейамо много путешествовал, чтобы расширить свой кругозор. Он знал столько же про крыс, что кишели в зерновых балкерах Весуны, сколько и про древесину для ремонта ткацких станков, что ткут полотно здесь, в Наволе. – Мерио махнул рукой в сторону свитков и томов на стенах. – Вы можете прочесть его письма и увидеть работу его ума. Увидеть знание, которое он накопил. Он обнюхивал шеи женщин в Мераи, чтобы узнать моду на ароматы, и пил верблюжье молоко в шатрах Бедоза, чтобы познакомиться с жизнью караванщиков. Мы продолжаем его традиции: письма, которые читаем, знание, которое по крупице собираем… – Мерио указал на свой стол, заваленный рваной, подмоченной корреспонденцией от наших далеких партнеров. – Это основа всего, чем занимается ваша семья, и вы этому учитесь, как учился ваш отец, а прежде него – ваш дед, каждый в свой черед, у гения Дейамо… Продолжайте, Давико. Переписывайте. Не прерывайте работу лишь потому, что я что-то говорю. Три безупречные копии – и можете идти играть. Одна для нас. Одна для торговца сио Тоско. И еще одну он отвезет в наш филиал в Вазе, где получит заем в вазских серебряных пальцах, чтобы купить лошадей. Вам ведь известно, что они считают серебро в пальцах?
7
Долговое обязательство; банкротство; обычай Банка Регулаи; аудитор Наволы; текущий валютный курс; как установлено Вазом.