Все потрясенно обернулись на ее возгласы, а затем с криками кинулись ко мне: Давико! Сфай! Дове сайяй сегретинато? Давико куи![30] – снова и снова, и каждый норовил притянуть меня к себе, посуетиться надо мной, осмотреть с головы до пят, словно я был древним Чиранайусом, восставшим из мертвых, и вопросы сыпались так быстро, что я не мог ответить ни на один, пока отец не положил этому конец и не дал мне шанс заговорить.
Когда я объяснил случившееся, Аган Хан рассердился, что мы с Пеньком так ловко провели его.
– Это не игра, Давико! Посмотрите, сколько людей вы переполошили! Заставили волноваться! – Он стянул перчатки для верховой езды и пошел было прочь, затем повернулся и погрозил мне ими. – Вы почти мужчина – а по-прежнему играете в детские игры!
Однако по лицу моего отца блуждала легкая улыбка.
– Не тревожьтесь, Аган Хан. Это не ваша вина. Нельзя защитить мальчишку, который не хочет, чтобы его защищали. Как вы сами сказали, он становится мужчиной. Мужчины самостоятельно выбирают свой путь.
– Молодые мужчины выбирают глупые пути, – кисло ответил Аган Хан. – Если бы он встретил бриганта[31] мы все сейчас пели бы иначе.
– Чи, – сказал патро Сфона. – Он потерялся – и нашелся. На что еще может надеяться человек в своей жизни? Вери э веро, най?
Мрачно хмыкнув, Аган Хан пошел прочь.
Отец кивнул в сторону кастелло:
– Иди приведи себя в порядок, Давико, и в следующий раз постарайся поменьше хитрить. Не стоит беспричинно поднимать тревогу.
Но, несмотря на выговор, я видел, что он мной гордится, и это меня грело.
Вечером за столом, воодушевленный своим успешным возвращением, я рассказал о полуночной встрече с теневой пантерой.
– Она была не дальше от меня, чем вон тот дверной проем.
– Чи. Можешь не приукрашивать свое деяние, – хмыкнула Челия. – Ты уже одурачил великого Агана Хана. Хватит с тебя величия.
– Я не приукрашиваю, – возразил я. – Я ее видел.
– Он меня не одурачил, – проворчал Аган Хан.
– Най? – На лице Челии появилось лукавое выражение. – Так, значит, вы его потеряли? Наследника Регулаи? Потеряли его?
– Я его не терял. – Аган Хан метнул в нее тяжелый взгляд. – Он сам потерялся. Что до вас, Давико, то, если бы теневая пантера увидела вас, съела бы.
– Мы смотрели друг на друга, – повторил я. – Не знаю, почему она меня не съела.
– Быть может, ты видел свою тень, – предположила Челия. – Обернулся – и вот она, гонится за тобой! Ай! Тень!
– Моя тень размером не с пол-лошади.
– Она размером с пол-Пенька, примерно как ты…
– Хватит, – вмешался отец.
– Я не хочу оскорбить Пенька, он милый пони…
– Челия!
В голосе отца слышалось предупреждение, и Челия закрыла рот, но ее глаза по-прежнему искрились весельем. С каждым годом этого в ней становилось все больше: больше уверенности, больше жизнерадостности, больше непокорства – и мне следовало бы испытать облегчение оттого, что отец хотя бы угомонил ее, но это заступничество не означало, что он мне поверил. По выражению его лица я понял, что сам избежал выговора лишь потому, что отец слишком добр, чтобы отчитывать меня за столом. Я пожалел, что вообще заговорил о своем ночном приключении.
Патро Сфона проявил большую снисходительность.
– Мы часто говорим, что Ромилья видит нас лучше, чем мы ее, и что она открывается лишь чистому сердцу. Быть может, он действительно видел пантеру.
– Повезло, что вы не встретили фату, – заметил Мерио. – Так близко к воде она могла бы утопить вас в водопаде.
– Фат не существует, – фыркнул Каззетта.
– Здесь, в Ромилье? – Мерио широко распахнул глаза. – Сфай. Что вы знаете о подобных вещах? Ваши игрушки – кинжалы и яды. Вы не разбираетесь в покровах и шепотах старых богов.
– Старых богов больше нет, – вмешался отец, явно радуясь смене темы. – Амо изгнал их, а Скуро поглотил их кости.
– Даже Калибы и его подружек? – с улыбкой спросил патро Сфона.
– Ну, Калиба всегда был другом Скуро, – ответил отец.
– Ну вот, – сказал Мерио. – Калиба всегда был другом Скуро, а куда идет Калиба, туда следуют фаты. Особенно в подобных лесах.
Патро засмеялся.
– Вы правы, нумерари. Если какая-то земля еще дышит вместе со старыми богами, так это наша. Однако не все фаты коварны. Девушки Калибы многочисленны и разнообразны. Некоторые высоки и красивы, как тончайшие фарфоровые вазы Ксима. Их Калиба собирает и делает своими наложницами. Они добры и щедры. Другие шаловливы и умны, с ними он устраивает шалости. Эти девицы учат мальчишек подглядывать в замочные скважины. – Он подмигнул мне, словно проник в мои самые постыдные воспоминания о подглядывании за служанками, и я покраснел, но, к моему облегчению, патро не обратил на это внимания. – И конечно же, есть те, кому нравится вкус крови, боевые девицы Калибы, которые ведут человека к смерти. Один мой знакомый утверждает, будто встретил милую спутницу Калибы, которая купалась в ручье, и та лишь улыбнулась ему, нырнула в воду и исчезла. А племянница другого знакомого разделила бутылочку вина с одной из девиц Калибы на согретом солнцем камне в старой роще, и вино причинило ей не больше вреда, чем обычно, когда выпьешь слишком много.