-Дарья, - девушка не скрывала своего имени, стоило лишь спросить, и сразу же согласилась встретиться с Глебом вечером. Уж в чем, а в собственной привлекательности и особом отношении к нему слабого пола Глеб не сомневался и умело пользовался.
-Дарья, я что-то не припомню Вас, а я не пропустил бы такой красоты.
-Я новый сотрудник в отделе кадров. Сегодня второй день работаю, - Дарья была дружелюбной, но наигранной, и это Геб увидел сразу. Она не столько была милой, сколько хотела такой казаться и использовала свое мастерство с явной целью. И у нее, должно быть, это отлично получалось, просто Глеб оказался опытным мужчиной и такие фокусы, пусть даже показанные прекрасным фокусником, его не впечатляли. Но отказывать себе в удовольствии провести с девушкой несколько приятных вечеров Глеб не стал.
-Приятно было познакомиться, Дарья. Я позвоню, но ориентировочно встретимся в восемь, - они успели выйти на улицу и начали прощаться.
-И мне, Глеб Михайлович. Буду ждать, - Дарья ответила с легким придыханием, смущенно опустила глаза, развернулась, не забыв бросить украдкой взгляд в его сторону, и быстро скрылась среди прохожих.
Глеб даже улыбнулся, предвкушая приятный вечер в ее компании. В приподнятом настроении он вернулся домой – успел как раз к ужину. За столом уже собралась вся семья, включая их гостью. Глеб сразу заметил, что выглядела она плохо – устало и тускло, словно какой-то художник прошелся по ней серой кистью.
-Сонечка, как прошел первый день? – поинтересовалась Ольга, ласково глядя на Соню.
-Очень продуктивно. Я сильно устала, - нехотя отозвалась Соня.
-Так и должно быть, - поддержал Михаил, тепло улыбаясь Соне, чем вызвал у Глеба кривую усмешку, - упорный труд – главный залог твоего выздоровления. Я говорил со Станиславом, он тебя хвалил…
-Отец, да не распинайся ты перед ней, - сказал Глеб, продолжая пережевывать кусочки искусно запеченного лосося, - ах какая Соня молодец! Сама занималась на тренажерах! Достижение!
-Глеб безусловно прав, - предчувствуя очередную волну негатива, поспешила ответить Соня. - Я просто делала то, что говорил Станислав.
Глеб заскрежетал зубами, явно не ожидая такой покладистости от Сони. Он сам не знал зачем затеял этот спор, зачем вообще начал цепляться? Возможно из-за ее убитого вида – захотелось встряхнуть, какое еще может быть объяснение?
-Вот черт! – Глеб вскочил, как ошпаренный, когда его собственный бокал с вином опрокинулся прямо на его рубашку и брюки. Бордовое пятно выглядело как открывшееся кровотечение на белоснежной рубашке.
-Глеб, как ты так неосторожно? – укоризненно сказала Ольга.
-Это ты! – он поднял на Соню яростный взгляд. Она усмехалась! Никто бы не заметил, она так аккуратно и всего на долю секунды приподняла уголок тонких губ, но Глебу хватило даже этого мгновения, чтобы засечь ее невесомое движение.
-Что? – настолько правдоподобно удивилась, что Глеб усомнился в своих словах, - как бы я могла?
-Дьявол! – Глеб отшвырнул тканевую салфетку, которой упорно водил по безнадежно испорченной одежде, и вылетел из столовой.
Поднялся в свою комнату, содрал с плеч мокрую, пропитанную вином, рубашку, брюки и встал под ледяной душ. Глеб надеялся, что хотя бы так сможет остыть, ведь внутри у него бушевала настоящая буря, способная смести чертову калеку с лица земли. Глеб знал, что это вытворила она! И самое главное, что его тревожило – она осмелилась! Чуть дернула узкую дорожку, на самом краю которой и стоял его бокал, и ведь сумела сделать так, что он опрокинулся!
Ледяная вода помогала, Глеб чувствовал, как ледяные струи тушат потоки огненной ярости, волнами поднимавшейся к голове. Он даже резонно заметил, что заслужил такой выпад в свою сторону, ведь первый начал цепляться. Но просто так спустить все на тормозах?
Он не пошел ужинать, дождался, когда Соня вернется к себе в комнату и, наплевав на то, что опаздывает на встречу с черноволосой красоткой, направился в спальню на первом этаже. Соня ожидаемо не закрыла дверь, Глеб легко оказался внутри. Застал ее за разглядыванием какой-то куклы. Соня настолько увлеклась ею, что не услышала, как он вошел и подкрался со спины. Испугавшись, она дернулась так, словно получила двухсот двадцати вольтовый разряд, когда Глеб проскрежетал ей в ухо: