– Голодная?
Обед у меня уже был. От волнения только тошнота непрекращающаяся. Но не могу же я ответить ему “нет”.
– Очень.
Дура я в квадрате, а то и в кубе.
Исаев косится на запястье левой руки, циферблат загорается, ярко показывая время. Он все-таки спешит.
– Ну не то, чтобы очень. Могу и дома. Поесть. Перекусить.
Костя хмыкает и, наконец, переводит на меня свой взгляд, от которого даже крошечный мизинчик на ноге покрывается липким потом и мурашками. И медленно качает головой. Понятия не имею, что он обо мне надумал, но из машины не выгоняет, больше ничего не говорит.
А я откидываюсь на сиденье и ловлю кайф. Так бы ехала с ним и ехала. Мне все еще сложно близко к нему находиться, но минута за минутой, и я расслабляюсь, привыкаю.
Исаев останавливается около ресторана. Или бара. Так сразу и не разберешь. Вывеска светится красным, стеклянные большие двери украшены еще новогодней гирляндой. Но стильно, надо признать.
– Идешь?
– Хм, – улыбаюсь во все тридцать два, – это типа свидание?
Снова говорю не подумав. Это все как-то изнутри идет, будто я напрочь лишена фильтра в голове. Хотя тот, вроде бы, всегда стоял.
Улыбка не сходит, заклинило. Щеки стреляет от напряжения, а глаза предательски увлажнились. То еще, наверное, зрелище.
Дура в четвертой степени.
Сердце шарахает по внутренностям, как в клетку замурованное. Ауч, неприятно на самом-то деле. А в книгах говорили, что от таких ощущений крылья вырастают.
– Я подумаю и дам ответ чуть позже на твой вопрос.
И, обогнув машину по капоту, открывает мне дверь. Галантный, черт.
Неуклюже вылезаю, и мы идем в бар. Ну, или ресторан. Надо будет уточнить.
Исаева провожают за столик у окна и подают меню. Я лишь пристально все изучаю. Конечно же, я была в подобного рода заведениях. Господи, да у меня у папы несколько ночных клубов. Но сейчас со мной Костя. А если он ходит сюда, значит, ему нравится. Вот и изучаю, что именно ему тут нравится.
– Часто тут обедаешь? – задаю вопрос. В голове опустился уже целый рулон вопросов.
– Достаточно.
– Исчерпывающий ответ. Не помню, чтобы ты был таким немногословным.
– Каков вопрос, таков ответ, – и, наконец, улыбается. Хищно, коротко, до сбившегося дыхания на “раз-два”.
Нам приносят заказанную еду. Косте стейк – мужской выбор, – мне рыбу. Второй раз за день. Но я, как вы уже поняли, молчу.
– Здесь темно, – обвожу помещение взглядом.
– Люблю, когда темно.
Смотрю, как Исаев отрезает небольшой кусок мяса, накалывает на вилку и отправляет в рот, тщательно пережевывает.
Глаза в глаза.
Шумно сглатываю слюну. Он как в мозг мне вероломно проник.
– И я. Люблю.
Короткий смешок. Он выбивает пробки в теле, и я реально содрогаюсь от удара тока. Мощно, что все из головы напрочь вылетает со скоростью света.
– Не помню, чтобы ты так часто врала. Алена.
– А я и не вру.
– Вот и не надо врать, чтобы понравиться парню.
Он сказал “понравиться”?
Теперь и правда в районе лопаток жечь начинает, словно перья вырезаются из спины.
Уф, вот это ощущения.
Меня несет куда-то. В легких пусто, какой-то необъяснимый вакуум, но я живу. И кровь бурно по венам передвигается. Я слышу это течение.
На столе уже появляется чашка эспрессо, а передо мной ставят, кхм, травяной чай. Пахнет ромашкой и мятой.
Еще десерт. Какая-то ярко-желтая фигня с синим цветком сверху.
– Это вкусно.
Он и правда читает меня как книгу. Хотя нет. Как, блин, налоговый кодекс. Без запинки, вопросов и комментариев.
– А выглядит странно.
– Девушкам нравится.
Девушкам? Он приводил сюда еще кого-то? Карину?
– Ты знаешь, я не люблю темноту. И после института долго тебя искала. Я правда замерзла, околела. Ног не чувствовала. Я не была голодна, потому что в столовой ела. Рыбу, – перевожу свой взгляд на недоеденную дорадо, и желудок раздувается, – и десерт этот доверия не внушает.
Дура в пятой степени. Потому что после всего сказанного, Исаев имеет полное право попрощаться со мной. Сначала рассмеется в лицо, а потом попросит свалить в туман.
Но Костя только хмыкает, скрещивает руки на груди, откидывается на спинку дивана. Велюровый, цвета заунывного подсолнуха с корявыми подлокотниками, и сверлит меня взглядом как острое, только что купленное сверло.
По телу растекается колючее тепло. По венам ударяет заряд адреналина и кружит со стремительной скоростью.