— То есть… будешь танцевать на выступлении с ним? Вернее для него?
Молчание. Затянувшаяся короткая пауза. Словно Дашка и сама не уверена, что готова рискнуть.
— Да, — шепчет она.
— Что? — перекрикивает Нестер.
— Да! — увереннее заявляет Даша и в этот раз даже поднимает голову.
Глава 09 — Даша
Не несколько часов до…
— Вай, ты так круто смотришься на сцене, Валюш!
— Ну что вы, девочки! Смущаете…
— Ты молодец, это, правда, — фальшивит Лана, откидывая очередную похвалу.
— В разы круче нашей “а-ля примы”, — далее следует заливистый смех, с нескрываемой ноткой ядовитости. Я прижимаюсь спиной к стене, разглядывая пуанты в руках. Мне сказали взять перерыв, видимо для того, чтобы найти замену. А я пришла сюда, потому что совесть грызла, ведь нельзя вот так из-за каких-то сердечных капризов подвести людей. Выходит, зря все…
Губы трясутся, на глаза наворачиваются слезы… Ощущение ненужности преследует, словно тень смерти. И еще этот дурацкий смех, голоса девчонок, их поддержка какой-то новенькой, пусть и ненастоящая. В балете нет ничего настоящего, по крайней мере, мне не повезло встретить здесь искренности.
Засовываю пуанты в пакет и бегу по коридору, пытаясь не разреветься. Видимо, мама права, я везде лишняя. Я проиграла. Всем вокруг. Слезы все-таки катятся градинами по щекам, приходится остановиться, спрятаться в закуток в холле и сделать несколько глубоких вдохов.
Минут через пять успокаиваюсь, а пуанты оставляю в гардеробной, обещая милой бабушке, что вернусь за ними через пару часов. Ложь. Не вернусь. Не сегодня и даже не завтра. Вряд ли это случится в ближайшее будущее.
В универ еду в подавленном настроении. Усаживаюсь в автобус на последнее место, засовываю капельки в уши и включаю громче трек: James Arthur — Never Let You Go. Закрываю глаза, прислонясь к окну. Такая пустота внутри, словно кто-то выдернул сердце и выбросил к чертовой бабушке в открытый океан.
Единственное, что вызывает хоть какие-то эмоции — это поведение Глеба. Он как шторм в море, подхватывающий мое разбитое сердце. Глумится над ним. Напоминает, что есть такие поступки в нашей жизни, которые относятся к категории ошибок. И наш поцелуй явно был одной из них.
Его слова до сих пор отзываются чем-то болезненным в груди: «Чужачка».
И зачем ты только поцеловал эту чужачку? Забыть. Выкинуть, словно ненужный фрагмент пазла. Это воспоминание мне больше ни к чему. Ошибка — вот, что между нами произошло.
А потом, уже около универа, я встречаю еще одну ошибку своего поведения — Артема. Он стоит, привалившись к машине, весь такой уверенный и дерзкий. На нем черная кожанка, джинсы и берцы. Взгляд хищный, заинтересованный, направленный на меня. Мне становится моментально не по себе, словно подул холодный ветер.
Артем поднимает руку, выдавая приветствие.
— Куда ты вчера пропала? — спрашивает с ходу он, таким тоном, будто мы с ним друзья детства.
Не дожидаясь ответа, делает шаг навстречу, заставив меня замереть, как если бы он был волком из старых сказок, готовым разорвать на куски глупую красную шапочку. Я не сразу понимаю, что Нестеров тянется убрать листок с моих волос, почему-то думаю о худшем, пугаюсь и дергаюсь. Этот парень вызывает противоречивые эмоции.
— Пришлось уехать.
— Я обижен, крошка, — аромат его парфюма медленно пропитывает воздух вокруг нас. Мне он не нравится, слишком терпкий.
— Прости, — только и могу выдавить. Взглядом ищу знакомые лица, но как обычно вокруг никого.
— Могу принять твои извинения только при одном условии, — он сжимает в руке листок, кроша его остатки между пальцев. И делает это с таким удовольствием, словно на месте несчастного сухого листочка представляет какого-то человека.
— Говори, — у меня почему-то не хватает смелости быть грубее и отказать ему. А может дело вовсе не в этом, а в том, что Артем — единственный, кто проявляет неподдельный интерес к моей персоне.
— Что с тобой, Даша? — тон его голоса вдруг меняется, и мое имя звучит непривычно мягко. Я не припомню, чтобы кто-то так обращался ко мне в последние лет пять или больше. Обычно “Даша” звучит с пренебрежением, требованием или вызовом.
— Просто… не выспалась, — рассказывать правду я не буду. Мы не в тех отношениях. — Так что ты хочешь, Артем?
Вместо ответа он опять наклоняется ко мне, опаляя горячим дыханием зону шеи и уха. Внутренне я сжимаюсь, его близость не отзывается табуном приятных мурашек.
— Станцуешь со мной? — спрашивает томно Артем, явно специально задевая губами мочку уха.