Глеб заходит на кухню через пару минут, слава богами, уже одетый, по глазам вижу, удивлен. Усаживается за стол, я тоже сажусь напротив, правда сама не ем, жду пока Гордеев попробует, наблюдаю за его реакцией. Он подносит тост к губам, откусывает, и пока жует, я вся внутренне напрягаюсь. Жуть как хочется, чтобы ему понравилось.
— Неплохо, — изрекает, наконец он, и даже дарит мне мимолетную улыбку. Все-таки ему идет улыбаться, это выглядит слишком мило, настолько, что моя бы воля, я бы сделала фото и иногда поглядывала на него.
— Рада, что понравилось, — тихонько отвечаю, уткнувшись носом в свою тарелку. Теперь мой черед пробовать, а ведь, в самом деле, неплохо.
— Я вчера пошерстил разные сайты, — начинает он новую тему, при этом, не отвлекаясь от еды. — И нашел одного балетмейстера, который прошел через травмы и все такое. Я написал ему, предложил встретиться.
— Глеб… — у меня аж дыхание перехватывает, да и в целом, становится не по себе. Так страшно говорить о балете, тем более, кому он теперь нужен? У мамы новая прима есть.
— Я не знаю, чего ты хочешь, но чтобы снова вернутся в балет, тебе нужен кто-то, кто будет тебя тренировать, находиться рядом. — Пытается зачем-то убедить он меня.
— Мама списала со счетов свою приемную дочь. У нее новая девочка, — слова застревают комом в горле. Мне и есть-то больше не хочется.
— Да и пошла она к черту со своими закидонами. — Как-то резко отзывается он. Выражение лица у Глеба вмиг меняется на более напряженное, тяжелое. Он отодвигает тарелку, но взгляда на меня не поднимает.
— У меня вряд ли получится…
Между нами повисает пауза. Она такая запутанная, как клубок ниток, который невозможно размотать. Потому что каждый из нас пребывает в своих мыслях, решениях, проблемах. Но где-то внутри мне безумно приятно, что Глеб сейчас здесь, ест со мной и говорит все эти фразы, проявляет несвойственное ему участие
В этот момент я вижу в нем уже в который раз далеко не брата. А ведь когда-то я видела в Глебе исключительно человека, который должен стать родным, близким, семьёй, а уж не парня, от которого щемит в груди. И ведь действительно щемит…
Обхватываю кружку обоими руками, вдыхая приятный аромат кофе. Мы никогда не ели вместе. Я не помню, когда в последний раз разговаривала с кем-то во время приема пищи. Именно так, как поступают в нормальных семьях. И вдруг я ловлю себя на том, что мне хотелось быть завтракать всегда так. И даже готовка не смущает, наоборот, приятно смотреть, как кому-то нравится уплетать твою стряпню.
— На сцене передо мной ты отлично справлялась, — Глеб неожиданно поднимает голову и его горячий вспыхнувший, словно искра, взгляд заставляет отчего-то смутиться.
— Ты дарил мне букеты с черными розами, — напоминаю я, до сих пор, поражаюсь, где он находил эти цветы. Что странно, несмотря на цвет, бутоны всегда были безумно красивыми. — Мне казалось, тебе не нравиться, как я танцую.
— Кто знает, — неоднозначно отвечает Глеб. — Спасибо за завтрак. Было вкусно.
Он поднимается из-за стола, берет тарелки, но я тут же подскакиваю и хочу выхватить их. Наши пальцы случайно соприкасаются друг с другом, и меня словно током прошибает, хотя ощущение безумно приятное. Волнительное такое, аж сердце заходится волчком.
— Что ты делаешь? — Глеб почему-то не спешит отодвинуть пальцы, будто тоже оттягивает момент мимолетной близости.
— Хочу… помыть посуду, — с придыханием произношу, но кажется, будто признаюсь в любви. Да что за ерунда.
— Я сам, — он дотрагивается до моего запястья и так нежно, мамочки, просто безумно заботливо убирает мою руку. Его действия так и кричат: «ты мне нравишься», нет, иначе: «черт возьми, ты мне очень нравишься». Не может же человек быть таким с абсолютно любой или ненавистной ему девушкой? Раньше Глеб вел себя иначе.
— Ладно, — пытаюсь звучать уверенно, но голос выдает волнение.
Я с неохотой отстраняюсь, а потом, чтобы избежать неловкой паузу, ухожу к себе. А у самой щеки горят… и кажется, бабочки в животе порхают.
Глава 22 — Даша
В универ мы едем по отдельности, хотя я бы может и хотела поехать вместе, но Глеб не предлагает, да и пары у нас начинаются в разные время: ему к первой, мне к третьей, потому что лектор по философии заболел.
У входа в здание, я встречаю Кристину. Она делает снимки пасмурного осеннего неба, не замечая никого вокруг. Ее рыжие волосы, завязанные в два хвостика, мило лежат на плечах, а плиссированная юбка забавно развивается. Не устаю поражаться, насколько эта девушка выделяется среди толпы, она кажется такой яркой и запоминающейся, хотя есть ощущение, что многие не видит ничего в округе.