— Девять! — разлетается из толпы.
Кристина поднимается и шепчет мне на ухо:
— Ты как думаешь, историк реально пропустит пару? Он же до мозга костей весь такой правильный.
— Не знаю, — пожимаю плечами. — Может, приболел?
— Не, — качает она головой. — Я видела его сегодня в главном, он точно тут.
— Один! — радостно хлопает в ладони Лейла. — Собираемся, — теперь уже более командным басом добавляет.
Ребята как по команде начинают копошиться, планируя покинуть коридор.
— А если он придет прямо сейчас? — вдруг подает голос Крис. Народ оборачивается на нее, и у меня складывается стойкое ощущение предвестника беды.
— Да его проблемы, — отмахивается Арзоева.
— Если он не даст нам автоматы из-за прогула, это будут не его проблемы, — не унимается Кристина. Лейла хмыкает и подходит к нам, останавливаясь буквально в нескольких сантиметрах. Ростом она выше, в плечах шире. Мы с Ивлевой на фоне этой девушки тростинки, я уж точно. Арзоева грозно тыкает пальцем в Крис, и смотрит так, словно говорит: “тебе хана”.
— Мы уходим, — цедит по слогам она. — Понятно?
Крис не теряется и откидывает руку Лейлы.
— Я не уйду.
В коридоре воцаряется глубокое молчание. Удивительно, но и другие теперь не спешит уходить. Некоторые открыто перешептываются, поддерживая решение Ивлевой.
— Мы не уйдем, — поддерживаю я подругу, понимая, что один в поле не воин. Тем более, раз историк в универе, он может реально, потом с нас три шкуры снять. О нем много слухов ходит, и если Арзоевой родители могут оплатить сессию, то нам никто ничего платить не будет.
— Белый пиджак решили надеть? — хмыкает Лейла.
— У нас будут проблемы, если он придет, — пытается достучаться Кристина.
На эту фразу Арзоева наклоняется и что-то шепчет на ухо Ивлевой, затем снова вслух задает вопрос:
— Ну так?
— Я уже сказала, — стоит на своем Крис.
— Народ, пошли, ничего не будет нам. Уже восемнадцатая минута пошла. Мы не нарушали, — Лейла машет всем рукой, и больше не говоря ни слова, уходит первая. За ней идут многие, но пару человек все-таки остаются. И мне уже кажется, мы не одни, однако потом и эти единицы скрываются за дверью, ведущую на лестницу.
Мы же обе молчим, стоя напротив дверей кабинета. Давно я не ощущала этого знакомого чувства “белой вороны”. И тут вдруг реально появляется историк, весь запыхавшийся, от нервов у него даже распечатки летят на пол.
— Прошу… — он поднимает свои документы, взгляд у него такой растерянный, шокированный немного. Правда, мужчина быстро берет все в руки и тихо хмыкнув, кивает в сторону кабинета. — Заходите.
И прежде, чем войти, я спрашиваю у подруги:
— А что тебе сказала Лейла?
— Что они объявят нам бойкот, — с усмешкой говорит она. — Детский сад какой-то.
Глава 23 — Даша
— Детский сад, говоришь? — поглядываю на Крис, пока она колотит кулаками в дверь кладовой.
Час назад нашей группе позвонила куратор, и сказала, что историк поставил всем прогул, а еще объявил о каком-то контрольном тесте, за не сдачу которого, он не допустит к экзаменам. Только поправочка — мне и Кристине поставил этот тест автоматом и освободил от него.
Девочки обозлились. Хотя я их тоже понимаю, если бы мы все вместе ушли, то проблем вероятно и не было бы. С другой стороны, кто знает, может историк устроил бы что-то похлеще, если конечно, он имеет право с учетом правила “пятнадцать минут”. Как итог, несколько представительниц женского пола, подхватили нас с Ивлевой под руки, когда мы вышли в пустой коридор первого этажа, и затолкали в подсобку, уж откуда у них ключи от нее, не знаю. Выключили свет и закрыли дверь на замок.
Все это, конечно, в студенческом возрасте выглядит дико, но эта Лейла, у нее будто недозрелый пубертатный период. И ведь не одна она все замыслила, тот парень белобрысый, который первым начал всех подстегивать, подключился и помог ей.
— Да она в конец офигела! — возмущается Кристина, пытаясь, дозвонится до сестры.
— Когда я училась в балетном училище, у нас было похлеще, — вздохнув, с грустью произношу я.
— Над тобой издевались? — удивляется она.
— Ну… скорее учителя, там в целом… такая себе обстановочка, — я отмахиваюсь от допросов, в конце концов, у нас не принято рассказывать всем вокруг, какой зверинец творится в мире балета.
— Жесть… этот мир сошел с ума. Просто жесть, — Кристина усаживается на пол, облокотившись о стену. Она подсвечивает телефоном маленькую комнатушку, обреченно поглядывая, как ее сестра оставляет не отвеченными исходящие. — Тебе есть, кому позвонить?