— О тебе, — отшучиваюсь, и хочу вырваться, но Глеб сильнее прижимает к себе.
— Обо мне можно, а других нельзя, — игриво отвечает он.
Мы заходим в здание универа, держась за руки, но я технично увиливаю от Глеба, списав на то, что вот-вот начнется пара. Хотя на паре не легче, одногруппники открыто шушукаются, обсуждая последние сплетни в лице меня.
— Ты сегодня новость дня, — Крис усаживается рядом, вытаскивая из рюкзака тетрадку.
— Они же не съедят меня? — поглядываю я на подругу, ожидая и от нее миллион вопросов.
— Максимум сделают куклу-вуду.
— Кристин, — поворачиваюсь к Ивлевой, до начала пары еще несколько минут. Значит, мы можем перекинуться парой-тройкой фраз. — А тебе… не интересно, про меня и…
— Ну я совру, если скажу, что неинтересно. Но если бы ты хотела, то рассказала бы. Поэтому я терпеливо жду своего часа, — она улыбается мне, отчего на душе становится так тепло. Кажется, что мы целую вечность дружим.
— Тогда, может… сходим сегодня в кафе?
— Я не против.
Пара проходит относительно спокойно. Правда, про меня с Глебом успевают написать даже в группу “подслушано” нашего универа. Я не сама узнаю об этом, Крис скидывает ее сестра. Мы читаем комментарии и Ивлева жутко злиться. Там пишут всякие гадости в мою сторону из серии: как он мог вообще на такую плоскодонку посмотреть или разве у нее не анорексия, такая худая, у Гордеева поменялся вкус.
Всех бесит не мое лицо, а худоба. Все-таки интересная жизнь… Я столько лет стремилась к этому весу, и в моем училище он считался эталоном красоты. В реальности же, оказывается, быть худой не так уж и прикольно.
Крис не выдерживает и отписывается каждому хейтеру, посылая то стикеры, то ругательства. На самом деле, мне плевать, что там и кто думает про мою фигуру. А вот то, что Ивлева с горящими глазами заступается за меня, действительно трогает. В эту минуту она мне кажется такой крутой, в какой-то степени я бы хотела быть немного похожей на Кристину.
— Ты наживешь себе врагов, — беспокойно говорю ей.
— Да и пошли они в задницу, — хмыкает Крис. — Мне…
— Что тебе? — я следую за направлением ее взгляда и замолкаю, увидев, как Руслан Соболев открыто заигрывает с той девушкой, педагогом по психологии. Правда, стоят они в уголке, ближе к высокой пальме. Их в целом и не особо видно, но Кристина замечает парочку. Они не держаться за руки, не обнимаются или еще что-то. Но один взгляд Соболева, такой обжигающе-горячий говорит о многом. А уж психологони, та и вовсе, накручивает на палец прядь, закусывая губу.
Потом правда дверь кабинета кафедры открывается, и девушка резко принимает серьезный вид. Она протягивает Соболеву какую-то тетрадку.
— Интересно, — задается вопросом Ивлева. — Оксаночка не боитя, что за связь со студентом ее выпрут?
— А Руслан?
— Мне кажется, ему до одного места на всех девчонок. Он же павлин с большой буквы “п”. Ладно, пошли в кафе.
Крис тянет меня к лифтам, но стоит только створкам открыться, как перед нами появляется Артем. Он смотрит на меня в упор, заставляя сердце сжаться от волнения. Но я вдруг понимаю, что закончить его конфликт с Глебом только мне под силу. Поэтому набрав побольше воздуха в легкие, произношу:
— Поговорим?
Глава 31 — Даша
Я облокачиваюсь о подоконник, Артем становится напротив. Он отводит взгляд, проводя языком по разбитой губе. У него на носу пластырь и на брови тоже. Замечаю, что костяшки рук разбиты, да и на скуле просвечивается небольшое темное пятно в виде синяка. Не только Глебу досталось.
— Даша, — Нестеров неожиданно начинает первым, пока я собираюсь с мыслями. — Я не понимаю, что со мной не так.
— Что? — у меня прерывается дыхание, а разные фразы, которые я подобрала в голове, разлетаются прочь.
— Почему все девушки выбирают Гордеева? Ты же… — он сглатывает, засунув руки в карманы. — Ты мне безумно понравилась. Когда я впервые тебя увидел, ты выглядела такой несчастной и одинокой. Я решил, что должен подойти и что-то сказать. Но вблизи ты оказалась еще круче.
— Ребята в “подслушано” считают меня анарексичкой, — с грустной усмешкой шепчу себе под нос.
— Да пошли они в задницу! — резко вспыхивает он. И тут же вытаскивает телефон. — Сейчас я кину жалобу на это дно-сообщество.
— Артем, — дотрагиваюсь до его телефона, заставив Нестерова перевести взгляд на меня. Сейчас он не кажется таким уж дерзким, уверенным и в целом засранцем. Он будто раскис, разочаровался в себе и в мире. Мне знакомо это чувство, и то, как умело оно отравляет жизнь.