– Но я ничего не умею, – развела руками, чувствуя себя неловко в комнате Ренаты.
Она подловила меня ещё вчера, после ужина, когда я потерянной пташкой брела в свою комнату, пытаясь переварить неясное поведение Вознесенского. Встала поперек пути и строго-настрого наказала явиться утром в ней, дабы получить номер участника.
– Мы же не плавание тебе предлагаем, – Виталик тоже был здесь. Возникало ощущение, что вожатые решили нахрапом приобщить меня ко всеобщему "веселью". – А как же баскетбол?
– Вы смеётесь? – не на шутку удивившись, прыснула в кулак. – Хотите, чтобы кто-нибудь в процессе зацепился за мои брекеты и случайно разодрал себе руку?
Так себе и представляю: осуждающий взгляд местной медсестры, визгливые стенания раненой девчонки, лужи кро…
– Волейбол?.. – сбив меня с мысли, Рената использовала ещё одну попытку.
– Меня затопчут и не заметят, – невозмутимо парировала, встав в закрытую позу.
– Легкая атлетика? – перенимая эстафету, вновь вопрошает Виталик.
Его, казалось, абсолютно не волновала моя воинственно настроенная натура. Лишь бы галочку в своей тетрадке учёта поставить.
– Метания и прыжки сразу мимо, – тут уже выдыхаю, имея не только нежелание, но и основание для отказа. – Врачи вообще не рекомендуют мне заниматься спортом.
– А как же бег? Ноги у тебя в порядке. И бегаешь ты шустро, особенно, когда начинается дискотека. Только и видим как твои пятки вдали сверкают, – хитровыделанный Виталик улыбается так, словно сорвал джекпот. Знал, на что давить.
– Так вы заметили, – притворно удивляюсь.
Не то чтобы я искренне считала вожатых нашего отряда безответственными глупцами. Но, извините, не заметить моего отсутствия мог каждый! Для этого не требовался развитый ум, достаточно видящих глаз.
– Конечно, мы же несём ответственность за вас, детей, – занудно выдала Рената, бегая глазками. Она смотрела куда угодно, но не на меня. Впрочем, я уже привыкла.
– Не такие уж мы и дети. Особенно некоторые, – закатила глаза я, вспоминая своих соседок и одного конкретного негодяя.
Может Глеб и не был плохим. Но оправдать его поведение на все сто процентов я даже в мыслях не могла.
– Так что насчёт бега? Есть дистанции на сто метров, триста и киломе…
– Давайте пробегу я сто, и вы от меня отвяжетесь? – не знаю, возможно так сказывалась усталость, но я сдалась.
И без того стало понятно, что вожатые не отпустили бы, не добившись результата. И если для того, чтобы меня оставили в покое, нужно пережить пару десятков секунд позора, то я не против.
– Какой злой ребенок, – чиркая в тетрадке, усмехнулся Виталик.
Сколько можно-то?!
– Я не ребенок! – нервы мои не выдерживали.
Что не день, то новое испытание. Тяжело быть интровертом в окружении до ужаса позитивных и активных.
– Вот и покажешь всем, какой ты не ребенок, – подключилась Рената и принялась копаться в выданной им главной вожатой сумке. – Держи форму. Размер вроде должен подойти. У младшего отряда попросили.
Я бы скрипнула зубами, да жалко портить их. Потому что безразмерные футболка и шорты, выданные мне, были насыщенного красного цвета. Да я же в этом буду просто символом "Алых парусов"!
– Неужели без меня вообще никак не обойтись?
Ответом мне послужило жесткое нет. Ну, другого я и не ждала. Вряд ли бы вожатые резко прониклись моей ленью или нежеланием позориться.
Как выяснилось позже, в соревнованиях принимали участие практически все. Маша, невзирая на свой убийственно длинный маникюр, выступала за волейбольную команду вместе с Яной. Девчонки из соседней комнаты в плавательных. А один из наших мальчишек оказывается был кандидатом в мастера спорта по метанию ядра.
– Ты и бегать? Это смешно, – разумеется, мое участие тоже не осталось без внимания. По крайней мере, Маша постаралась как можно более ярко высказать свое "фи", будучи в стенах нашей комнаты. – Нам же потом тебя откачивать и откармливать.
– Вас никто и не просит за мной ухаживать, – махнув по ней острым взглядом, поправляю форму.
Футболка села идеально, пусть и доходила мне почти до середины бедра. Но вот шорты…
– Вообще-то, – попыталась вставить свои пять копеек Яна, но была прервана шипением Маши.
Вообще, девчонки на удивление тихо вели себя последние дни. Даже Маша присмирела, старательно делая вид, что меня не существует.
За ней-то я как раз и наблюдала. После того случая с Глебом, соседка ни разу не выглядела поникшей. Словно между ними и не было никакой ссоры, Вознесенский спокойно принимал назойливость блондинки. Правда как должное, но это уже совсем другая история.