Тем временем темнота сгущалась, становясь более зловещей и пугающей. Казалось, будто в ней притаился некто. Кто-то, кто обязательно должен был схватить за ногу и утащить в морскую пучину, навсегда лишая меня возможности прояснить свои сомнения с Вознесенским.
Отчего-то я мало верила в свою удачу.
Но на удивление, переживания оказались напрасными. Глеб нашелся сразу за раздевалками. Его фигуру подсвечивал телефонный фонарик, вырисовывая замысловатый силуэт в ночных сумерках пляжа. Будто он… танцевал?
Только подойдя ближе, я поняла, насколько глупым было мое предположение. Вознесенский точно не танцевал, да и зачем ему? Он же не сумасшедший. Хотя, если учесть то, что мальчишка вдруг возомнил себя кладоискателем, утверждение вполне могло подвергнуться сомнениям.
– Что ты делаешь? – подходить со спины не стала, так что мой вопрос прозвучал уже в момент, когда я остановилась прямо напротив парня, активно выкапывающего в песке лунку. И почему-то не одну…
– О, ты пришла, – поднял он голову так резко, что пара локонов выбились из его идеальной прически, упав на лоб.
Руки так и зачесались помочь вернуть все на свои места. Бабушка часто повторяла, что лезущие в глаза волосы могут сослужить плохую службу.
Мол, можно ослепнуть. А я только и отнекивалась. Прекрасно видела свою короткую стрижку на детских фотографиях, недоумевая почему тогда мне было суждено ходить в очках.
– Можешь посветить? – не удивившись моему визиту, Глеб схватил с песка свой телефон и, разогнавшись, вручил его мне.
Вот так просто. Взял и отдал. Вещь, которую мои ровесники берегли, как зеницу ока, не рискую показать даже родителям.
– Эм…хорошо, – растерявшись, приняла навороченный девайс Вознесенского в руки, помогая ему увидеть… что? Песок?
Он серьезно решил посмотреть на песок посреди ночи?
– Вожатые постоянно проверяют комнаты, сама знаешь, – самостоятельно смахнув волосы со лба, вернулся к объяснению своей деятельности мальчишка. – Такое в лагере сложно скрывать.
И бровями поиграл, одарив меня до чёртиков загадочным взглядом. А после, не найдя в моем немом удивлении понимания, взял и вытащил из-под песка полный пакет со звенящим содержимым. И затем и второй.
– Вы собрались… – горло перехватило от недостатка кислорода.
Он серьезно?! Мало того, что мы нарушили комендантский час, так и…
– Мы собрались, – кивнул Глеб, а его губы расплылось в плутовской усмешке. – Ты же с нами, победительница?
Это был вызов. В его взгляде, позе. Вознесенский всем своим видом излучал приглашение присоединиться к их не сказать чтобы детскому развлечению. Стать одной из них, устроить, так называемый, юношеский бунт.
И самое ужасное — на мгновение я задумалась: а не согласиться ли? Но нет, сомнения, вечно съедающие разум, часто помогали мне выйти из воды сухой.
Во всяком случае я пришла сюда не за развлечениями, а чтобы задать только один вопрос.
– Нет, я, пож…
– А что это мы тут делаем наедине? – перебил меня высокомерный голос Маши, в этот момент показавшийся мне премерзким.
И чего ей, спрашивается, не сиделось с остальными? Что вообще за привычка вмешиваться туда, куда не просят?!
– Ничего, – буркнула я, даже не смотря в сторону соседки.
Ее детские попытки отомстить за резкие слова в комнате казались мне несправедливыми.
Почему Маше можно было хамить всем и каждому, а мне нет? Она, что, особенная?
– Что это у тебя? Телефон Глеба? А ну, отдай, – блондинке не нужен был ответ, чтобы начать действовать.
Маша приблизилась ко мне в мгновение ока, требовательно вытянув руку. Будто действительно только она имела права держать в руках "драгоценный" мобильный Вознесенского.
– Маш, притормози коней, – попытался было вмешаться Глеб, но куда уж тут.
– Как только, так сразу, – только прошипела она и, не получив от меня нужной реакции, кроме попытки ослепить ее фонариком, налетела на меня, словно фурия.
Это могла бы быть эпичная драка между бывшей девушкой короля лагеря и его новым загадочным интересом. Могла бы, но не стала.
Да и что я бы сделала этой взбешенной львице, в противовес ей выступая в роли бродячего котенка?
От того как Маша сильно дернула из моих рук телефон Глеба, ткань моей блузки затрещала. Понадобилось всего секунда, чтобы парочка пуговиц, держащихся на добром слове в виде старых ниток, отлетела в сторону с едва слышным "дзыньк".
– Фу, какой отврат, – не удержалась от комментария блондинка, цепко и с наслаждением улавливая мгновение моего позора. – Ты что собиралась соблазнить Глеба?