Боже, спасибо!
– Лаврова Кира, правильно? – молодой преподаватель со строгим голосом лишь мельком взглянул в какие-то заметки на бумаге в руках.
– Именно так, – довольно кивнула. – А вы Игорь Викторович. Мой классный руководитель.
Учитель по высшей математики едва слышно хохотнул и покачал головой.
– Нос не задирай, тут и без тебя полно выскочек. Пошли в класс, представлю тебя остальным, – сказал он и довольно спешно двинулся из кабинета.
Немного растерявшись от такого фамильярного общения, я поплелась следом за учителем. Интересно, у них все преподаватели ведут себя так… Впрочем, неважно.
К счастью, Игорь Викторович довольно быстро сменил темп на медленный, чтобы я наконец-таки догнала его, и стал проводить краткую экскурсию по пути в класс. Ничего необычного: просто теперь мне было известно месторасположение ключевых зон не только в теории по брошюре, но и на практике.
– Дамы вперёд, – шутливый полупоклон перед дверью в мой новый класс вызвал лишь больше вопросов. Которые задавать я не спешила. Странности одного конкретного преподавателя меня заботили в последнюю очередь.
– Не переживай, они никого, кроме себя не любят, – тут же дополнил он мне в спину, когда я коснулась ручки двери.
Стоп, что?! Разве так классные руководители должны подбадривать? Не уверена, что подобное попахивает педагогичностью.
Но ручку я таки повернула. Не стоять же на пороге. Нужно двигаться только вперёд!
– Класс, знакомьтесь: Кира Лаврова — ваша новая одноклассница на ближайшие полгода, – прогудело из-за моей спины голосом Игоря Викторовича, вновь принявшего суровый вид, когда я открыла дверь.
Натянула дружелюбную улыбку и впорхнула внутрь, останавливая свой шаг ровно у середины доски. Так, чтобы новые одноклассники точно смогли рассмотреть новенькую меня во всей красе. И когда я наконец подняла свой взгляд от паркетного пола на притихший класс, едва не задохнулась от окутавшего меня ужаса.
Ведь первой, кого я увидела, была до безобразия красивая блондинка. Вернее ее взгляд, в котором читалось узнавание. Мне показалось, что светло-голубые глаза буквально в секунду сверкнули ненавистью.
А я едва не споткнулась на ровном месте, узнав в однокласснице свою бывшую соседку по комнате в лагере.
Маша, заметив мою растерянность, ухмыльнулась. А я… вспомнила, кто именно учился с ней в одном классе.
И мне бы выдохнуть. Ведь краткий осмотр одноклассников не выдал ни одной знакомой физиономии, кроме Машиной. Но…
Когда со стороны входа послышался звук открывания двери, а затем прозвучал знакомый голос, я подумала, что всё-таки попала в ад.
– Вознесенский, пятое опоздание за семестр, – в недовольно манере буркнул Игорь Викторович, что за время за моего пребывания в шоке успел занять свой рабочий стол.
– И? Вы же не думаете, что опаздывая на урок математики, можно разучиться считать.
Я не спешила поворачивать голову в сторону двери, хотя многие одноклассники так и сделали. Мне это было незачем, потому что этот голос я не спутала бы ни с чьим другим. Уверенный, наглый и пробирающий до самых мурашек. Глеб Вознесенский собственной персоной.
Клянусь, лучше бы в этот момент я разучилась слышать.
Глава 13
Срань. Срань. Срань.
Знаю так не должны выражаться хорошие девочки, у которых есть огромная туча грамот с олимпиад по литературе, но других слов я не находила.
Только не в том случае, когда меня посадили за четвертую парту первого ряда. А Вознесенского прямо за мной.
Камчатка? Серьезно? Меня, отличницу ещё никогда не усаживали на такое позорное место.
Но не это было главной проблемой. А чертов взгляд Глеба, что явно узнал во мне вчерашнюю девушку из кафе и теперь буравил мой затылок.
Игорь Викторович начал урок с повторения пройденного материала и обещания устроить самостоятельную после, за что, конечно, ему большое спасибо. Однако я все равно никак не могла сосредоточиться на цифрах и формулах.
Слух то и дело улавливал копошение позади. Скрип стула, еле слышные вздохи, полные страдания, щелк шариковой ручки, шелест бумаги и нервирующий звук расписывания пасты.
– Эй, новенькая, – в какой-то момент все же докопался до меня Вознесенский, легко тряхнув за плечо. Место соприкосновения тут же обожгло словно огненной плетью, заставляя меня податься корпусом вперёд, лишь бы избавиться от рук Глеба.
Самостоятельная шла уже полным ходом, так что его голос неприятно резанул по ушам.
Тот же и самый и не тот одновременно. Повзрослевший, довольно низкий. Такой, что с лёгкостью мог бы заставить кого угодно делать то, что захочет его владелец.