Впрочем, обернулась я все же не сразу.
– Оглохла что ли?
И даже не со второго раза.
– У меня ручка закончилась, видишь? – Глеб вытянул вперёд предмет разговора, будто это могло для меня что-то значить.
– Вижу, – механически отозвалась, все таки мельком глянув через плечо.
Поворачиваться полностью, давая парню понять, что он полностью завладел моим вниманием, не хотела. Слишком много чести! Пусть меня и бросало в холод от столь неприятного открытия, как наше соседство, я не собиралась показывать этого ему. Только не ему.
– Ой, тьма, – вздохнул он довольно высокомерно, а мне подумалось, что, вероятно, сейчас он закатил глаза. – Ребят, нужна помощь зала, есть у кого запасная ручка?
У меня была. И я бы наверное без зазрения совести отдала, попроси он нормально. Но гнев, тот самый, который я думала уже давно растерял былую мощь, сейчас терзал мою душу похлеще всего человеколюбия.
– А что, Лаврова тебя продинамила? – мерзко усмехнулась Маша с первых рядов, отчего заразила смешками и остальных.
Дьявол! Да заткните ее уже кто-нибудь!
– Кто? – никак не мог понять всей ситуации Вознесенский, за полтора года не только успевший растерять мальчишечью стать, став более мужественным, но и, кажется, мозги.
Я, конечно, изменилась. Но не настолько же!
– Я вам не мешаю? – ожил Игорь Викторович, откладывая бумаги, которые он заполнял ранее, в сторону.
Ну, неужели, проснулся! Что за бардак в этой гимназии?!
– Нет, мы сами справимся, спасибо, – ровно отозвался Глеб. – У нас же самостоятельная.
Игорь Викторович закатил глаза и, махнув рукой, удалился из класса, потребовав обещание списывать не слишком одинаков.
Это и есть хвалебное лучшее образование в городе?
– Нет, ты точно мне кого-то напоминаешь. – внезапно Глеб подсел ко мне.
Одноклассники уже думать забыли о нас, увлекшись списыванием правильных ответов. И мне было бы неплохо углубиться в задания самостоятельной, но…
– Эй, невежливо игнорировать своего нового одноклассника, – тетрадка была нагло выдернута из-под моего локтя.
– Пошел прочь! – прошипела в ответ я, отнимая тетрадь обратно.
И застыла. Лицо Глеба были слишком близко. Настолько, что я с лёгкостью могла посчитать количество его длинных ресниц. И взгляд… Ясные глаза цвета неба, что снились мне тяжкими ночами. Сейчас в них не было ни намека на узнавания. Никакой ненависти и предвзятости. Чистый лист.
Я вздрогнула, когда над партой нависла тень, и подняла голову, прогоняя наваждение.
– Держи Глебушка, – Маша, собственной персоной, стояла с вытянутой рукой, в которой была нужная парню пишущая принадлежность.
– Отлично, – без должного энтузиазма Вознесенский принял шариковую ручку, что внешне выглядела довольно дорого. – Но я тут знакомлюсь вообще-то. Слиняй.
– Глеб, ты не узнал в нашей новенькой ту самую что ли? – ехидно возразила блондинка, картинно прикрыв рот изящной ладошкой.
Маша, в отличие от Глеба, внешне едва ли изменилась. Вся та же вылизанная по последнему писку моды кукла с большим количеством кубометров яда, льющимся изо рта. И пусть ее голос звучал сладко, в нем чувствовалось обещание мучительной смерти.
– Ту самую? – натурально удивился Вознесенский, вновь посмотрев на меня.
Сердце замерло, по лбу потекла капелька пота упав на тетрадь и оставив там кляксу.
Понятия не имею, что с памятью Глеба, но это нужно прекращать. Срочно.
– Кира Лаврова. Неприятно снова познакомиться, – выдавила с ненавистью, одарив его острым взглядом.
С лица Вознесенского сошла улыбка, а я, услышав спасительный звонок с урока, подхватила все свои вещи и тут же сорвалась с места.
С того самого момента я вновь обрела негласный статус изгоя. Иначе объяснить общий игнор меня одноклассниками я не могла. Не знаю, рассказал ли Глеб или Маша всему классу о случившемся или мне изначально не удалось им понравиться. В целом мне было не особо важно.
Потому что они оба вели себя как короли мира. Срывали уроки, могли позволить себе лишнего и молча наблюдали за унижением слабых. Маша так ещё и подбадривала хулиганов, все время крутясь возле Вознесенского.
Но был один человек, не поверивший в распускаемые обо мне слухи. Парень из 11б, Селиванов Рома. Мы познакомились с ним в первый же день, когда я села не на ту маршрутку после уроков. Он был единственным, кто подсказал мне оканчательный маршрут автобуса. Там и разговорились, между ходов выяснив, что с одной гимназии.
Он мне понравился. Не как парень, а как человек. И я впервые подумала: а почему бы и нет? Почему бы не попробовать подпустить к себе кого-то ближе, чем обычно. Ведь в новой школе мне точно будет непросто.