При упоминании о Кембридже, обители самого престижного в Европе образования, Айви оживилась. Она бы отдала все на свете за возможность посещать лекции в его знаменитых аудиториях. Да и упоминание о занятиях наукой ее заинтересовало. Не понравился ей только странный отзыв Виктории о человеке, которого она упомянула.
— Безумный?
После короткого колебания Виктория призналась:
— Кое-кто называет его Безумным Маркизом Харроу, но я уверена, что все это лишь студенческие дружеские подначки. Он поддерживает тесные связи с университетом. Поэтому тебе будет нетрудно найти его, Айви, и, возможно, камень тоже.
— Понимаю. — Айви поводила мыском туфельки по ковру. — Значит, я должна найти его и попросить вернуть камень?
— Боже правый, да нет, конечно! — раздраженно воскликнула королева. — Возможно, он и не безумен, но вряд ли является разумным человеком. Все же он отрекся от своей сестры, не забывай это.
— Тогда…
— Ты должна завоевать его доверие. Так получилось, что он сейчас как раз ищет ассистента для экспериментов. Если ты сможешь занять это место, то получишь доступ в его личную лабораторию и сможешь попросту выкрасть то, что по праву принадлежит мне.
Предложение было настолько возмутительным, что Айви прыснула со смеху. Она сразу же закашлялась, чтобы скрыть смешок, поскольку королеве явно было не до веселья.
Очевидно, это была вовсе не шутка, а настоящий призыв на службу ее величества. Айви была ошеломлена.
— Интересно, как вы себе это представляете? Каким образом я, женщина, смогу отыскать нужного человека среди академических мужей? Меня ведь даже в ворота не пропустят, не говоря уже о лекционных залах.
Виктория чмокнула губами.
— У меня есть план, хотя, вероятнее всего, ты сочтешь его скандальным. Честно сказать, он даже более скандальный, чем когда я попросила Лорел прошлой весной притвориться вдовой и направить свои чары на вечно пьяного бабника.
Что может быть более скандальным? Айви очень не хотелось спрашивать, однако пришлось. И полученный ответ ошеломил ее больше, чем все, что ей приходилось слышать за все двадцать два года ее жизни на земле.
Глава 2
— Ох, Айви, только не все!
В маленькой кухоньке Садердендов, приютившейся в задней части книжного магазина, Айви сидела на высоком стуле. Одно льняное полотенце покрывало ее плечи, другое лежало на коленях. Холли, ее сестра-близнец, стояла за ее спиной и нервно клацала только что наточенными ножницами.
— Да, Холли, — тихо заметила Айви, — именно все. И перестань наконец трястись, иначе ты мне уши отрежешь.
Сидя во главе кухонного стола, их младшая сестра Уиллоу прижимала руки к груди и безуспешно пыталась успокоиться.
— Может быть, ты просто спрячешь волосы под шляпой?
— Нет, Уиллоу, — ответила Айви со стоическим спокойствием, которое удивило даже ее саму. — Шляпы иногда приходится снимать, и что тогда?
— Да, но почему, Айви? — Холли подняла прядь волос сестры и поднесла к глазам. Густые, мягкие и шелковистые, они были длиной почти до талии. Она никак не могла решиться уничтожить такую красоту. — Почему все?
— Потому что об этом меня попросила Виктория, — сказала Айви. — Потому что я нужна ей, а все мы, как вы помните, не однажды клялись остаться на тайной службе у ее величества. Неужели мы изменим своему слову из-за небольшого неудобства?
— Но они такие красивые, — уныло проговорила Уиллоу и всхлипнула.
Айви решительно покачала головой:
— Не такие уж они и красивые!
Волосы у нее, конечно, длинные и блестящие, но они не вились, а именно это считалось модным в обществе. Они не были золотистыми, как у Лорел, или рыжими, как у Холли, и даже не имели неповторимого рыжевато-золотистого цвета — гордости Уиллоу. Напротив, тяжелая темно-каштановая грива Айви, которую не могли удержать никакие булавки, никогда не была модной, а значит, о ней не будут сожалеть ни окружающие, ни она сама.
И все же, когда Холли послушно подняла Ножницы и приступила к стрижке, у Айви сжалось сердце. Однако потом ее одолели дурные предчувствия, и мысли о волосах или их потере отступили на задний план. Виктория вела такую жизнь, что вряд ли имела полное представление о реальных условиях, в которых Айви предстояло претворять в жизнь ее план. Женщина в штанах — это само по себе уже плохо, но женщина, притворяющаяся мужчиной и проникающая в одиночестве, без компаньонки, в университет… Это скандал. Ее репутация будет погублена на всю жизнь, и королева ничем не сможет ей помочь.