Коридор, периодически расширяющийся карманами разной высоты и ширины, а также каждый раз нового цвета, материала и отделки дверями, закончился цельной белокаменной аркой с вырезанными на ней боевыми машинами. Хотелось остановиться и изучить эти барельефы, но Пирскирк отодвинул одну половину тканевой двери, пропуская меня вперёд, и заставлять его ждать становилось негуманно.
За аркой оказался кабинет, больше похожий на музей. Холл по сравнению с ним лишь пара марок школьника в противовес богатому альбому, туго набитому экземплярами разных стран и эпохи настоящего коллекционера. Нет, в холле тоже интересные модели боевых машин, но больше базовые, как выставочные образцы для покупателей. Здесь же в стеклянных шкафах стояли настоящие диковинки. Чего только стоит катапульта, вырезанная из цельной гранитной глыбы. Или стреляющая цепями баллиста. А шкаф с магическими машина и вовсе создавал кто-то с больной фантазией, таких форм иначе добиться сложно, особенно в количествах. В эти модели верилось, что они могут существовать в нормальных размерах, очень уж детально проработал их создатель.
— Вижу, вам понравились мои поделки, — отвлёк меня от созерцания образцов хриплый, будто прокуренный, женский голос.
За самым обычным деревянным столом на самом обычном деревянном стуле сидела старушка гномка и расписывала красками ложе какой-то баллисты сантиметров тридцати в длину. Самая обыкновенная гноуда, с иссиня-рыжими, правда, волосами, но заплетëнными в две косы с объединяющей их тонкой серебряной цепочкой, как полагается возрасту. И лицо всё в настоящих морщинах, опять же, согласно возрасту. И даже пробивающийся пушок на подбородке, приходящий после долгих лет жизни. Но глаза… Такие чистые и пронзительные лазурно-голубые глаза возможны только у молодой гномки, чем дольше живëшь, тем больше они мутнеют и тускнеют.
— Ну что, налюбовался? — ехидно спросила гноуда, так и не дождавшись от меня словесной реакции. — Надеюсь, понравилась я тебе и память обо мне будет долго будоражить твою сексуальную жизнь.
На меня, при этом, она не смотрела, всецело сосредоточившись на ложе.
— Боюсь, это невозможно, пайна, — произнëс я. — Будущая супруга и мать моих детей всецело удовлетворяет мою сексуальную жизнь.
— И даже не хрипит, шельмец, — тем же ехидным тоном сказала гноуда. — Ну давай, попытай счастья перед безвозвратным уходом. Меня помнить не будешь, так хоть модели мои останутся у тебя в памяти. Понравились они тебе, я вижу.
— Пусть старо, как мир, понятье порча-корча-приворот, практикуем мы к проклятьям современнейших подход, — начал я нараспев.
— Странные слова ты говоришь, — отметила хозяйка кабинета. — Вижу, реального повода прийти ко мне у тебя не было.
— Формула двойного зла, трижды ночь плюс дважды мгла, — проговорил я, никак не комментируя сказанное гнуодой.
— А знаешь, мне даже интересно, к чему это приведёт.
— Два кусочка станьте целым, пламя делай своё дело и варись, варись.
— Заканчиваешь, да? Так и знала, что это пустышка. Придётся тебе уйти с меткой пустослова.
— Вуншпунш, — вкрадчиво добавил я практически на ухо конструкторше, незаметно для неё подкравшись на минимальную дистанцию.
Гноуда отложила кисть, аккуратно отодвинула практически готовое ложе и полностью повернулась ко мне. Наконец я смог рассмотреть её глаза, несмотря на всю чистоту цвета радужки, зрачок оказался практически белым — Хранительница знаний Механических Мастерских Грауберка и в самом деле оказалась слепа. Тем удивительнее её, как она сама выразилась, поделки.
— Можно было сразу рассказать, что вы пришли по делу, коллега, — оставив ехидный тон, серьёзно произнесла Хранительница. — Все эти странные песни про порчи, привороты, проклятья, формулы зла и количество кусочков лишь отвлекают.
Ну да, как же, отказать себе в удовольствии вспомнить детство! Прочитав в документе Трунднира пароль, я тут же вспомнил всю песенку двух колдунов-неудачников и с трудом додержал её в себе, не расплескав ни слова. Очень хотелось посмотреть за реакцией той, кому предназначается пароль, быть может, получить какой-нибудь скрытый квест с вкусной множественной наградой… но, похоже, на этом фронте облом.