По недолгой дороге к ней, я успел подумать о некоторой повторяемости принципа испытаний. Четвëртое, например, оказалось похоже на первое, с той лишь разницей, что не меня расстреливали, а я метал. Пятое очень сильно смахивало на третье, разве что здесь платформы стационарны и прыгать мне пришлось с помощью канатов, а не самостоятельно. Получается, шестое как-то должно наследовать принципы второго? Тоже спуск с препятствиями, но какой-то другой?
Увы, реальность оказалась не такой. Стометровая дорожка из светло-коричневых досок в окружении вязов. И что здесь? Внезапные ловушки?
— Покажись, Пагуб, — спустя пару минут громко произнёс Прокоп. — Ты же знаешь, что Владыка не любит твоих опозданий.
— Да иду же я, — раздался совсем рядом скрипучий голос, — совсем не даёте старику пощады. Посмотрю я на тебя, как ты в моём возрасте станешь быстро ходить.
— Ты на год младше меня, хитрая мор… — с усмешкой начал было мóлодец, но осëкся. — Не до словесных игр сегодня, у нашего гостя осталась последняя станция.
— Да без тебя уж догадался, что последняя, — ворчливо раздалось уже очень близко. — Ко мне, знаешь ли, всегда приходят в последнюю очередь. И почему владыка решил именно так? Почему нельзя было ко мне первому? Чем я хуже-то?
— Будь ты первый, тебя ждали бы до победы Каща, — весомо заметил Прокоп, применив явно местную присказку про длительное ожидание.
— Тоже верно, — неожиданно согласился вышедший из-за с третьего слева вяза достаточно молодой крупный лис. — Гном, надо же. Чувствую, мои сородичи служат вам и рады этому. Ладно, станция. Вот дорожка, по ней надо пробежать, показав на десятиметровом отрезке скорость не ниже зачëтной. И умоляю, не надо разгоняться до безобразия, у меня в глазах рябит. Помедленнее, поберегите старого лисовина.
— Да я с радостью поберегу кого угодно, — отозвался я. — С вас свага, с меня — сбережение. Идёт?
— А как я отдам свагу кому попало? — прищурившись, спросил Пагуб. — Мою свагу получают лишь достойные.
— А я разве не достоин? Смотрите!
С этими словами я начал испытание и со всей возможной скоростью рванул по дорожке. Рассудив, что зачётные километры в час, которых на норме должно быть не меньше двадцати пяти, лучше сделать в начале, я примерно треть дистанции бежал изо всех сил. Дальше, чтобы не упасть где-нибудь загнанным медведем, скорость упала значительно, так что на возвращение к лису ушло минуты три неспешной трусцы.
— Ну я же просил! — встретил меня ворчанием тот.
— А я разве отказывался? Я согласился и был готов исполнить просьбу. Дополнительные условия пошли вовсе не от меня.
— Он прав, Пагуб, — согласился Прокоп. — Тебя переиграли.
— Не очень-то мне и хотелось играть, — буркнул лис. — Отличная свага ваша, гном, забирайте и уходите.
Надо же, а я оказывается ещё и «золотую» скорость выдал. Ну да, тридцать семь и восемь десятых километра в час, почти на три больше необходимого. Интересно у меня со свагами получилось, всех «металлов» в наличии есть.
— Ты справился, Ярогрейв, — произнёс внезапно появившийся Ярнос. — Все станции пройдены, все сваги получены. Могло быть и лучше, конечно…
— А могло быть и хуже, — вместо славянского бога закончил я. — Легко говорить о возможностях, гораздо труднее принять сделанное.
— Да уж, между журавлëм и синицей гном всегда выберет синицу.
— При незначительном риске получения журавля, гном выберет журавля, — парировал я. — И будет рад синице и сохранëнной жизни, если опасность слишком большая.
— Да уж, не фартовые вы, ребята, — отметил Ярнос.
— Какие есть. Что со свагами-то делать?
— Мне, конечно же, давать. А я уже обменяю их на награду. В обиде не останешься.
Шесть металлических палочек, похожих на альпинистский костыль, но без характерной загнутости, разве что самую малость, перекочевали к славянскому богу. Тот дунул на них, обратив в пыль. Подхваченная ветром, мельчайшая разноцветная крошка покружилась в воздухе, секунд сорок спустя став самым настоящим деревом из золота, серебра и бронзы в пропорциях полученных мной сваг. На ветвях дерева сидели самые разные птицы.