Вскоре к их лавочке стали подтягиваться стайки ребят, подходили по одному, или группками, к семи часам собралось человек десять. Все прониклись досадной неприятностью и на все голоса что-то вещали Мишке, предлагали свою, посильную, помощь. Ему было очень неловко за то, что чужие люди (хоть и ставшие близкими за десять школьных лет) относятся к нему с гораздо большим вниманием, чем собственные родители. Разговор становился всё оживленнее, ребята перекрикивали друг друга, а школьный двор гудел – каждый делился своими успехами - кто-то поступил и принимал радостные, бурные поздравления; кто-то вышел на финишную прямую. Полными неудачниками были только двое - Мишка и Андрюха, не набравший достаточного количества баллов на вступительных в МАДИ. Итогом коллективного обсуждения стало решение – завтра, с утра пораньше, начать поиск вакансий для обоих бедолаг. За исходную точку был принят находящийся на соседней улице стеклопакетный завод. Мишка немного приободрился - отныне он не является "белой вороной", не зря говорят, один в поле – не воин, а двое – уже сила!
Втайне Мишка был влюблен в одну симпатичную, грациозную, милую девочку из параллельного выпускного 11-го "Б", однако, до сих пор не набрался смелости, чтобы сделать признание. С друзьями не откровенничал. Сердцем он чувствовал и ответную симпатию, но ему казалось, что её истоком является жалость. Это досадовало. Он ждал, что она с минуты на минуту присоединится к их ватаге, задумав сегодня же поговорить начистоту, собрал в кулак всю свою волю. "Пусть знает правду. Скоро я уеду неведомо куда, и если не откроюсь, буду считать себя целых два года размазнёй. А так, возможно, и она скажет мне несколько теплых слов, а может, и раскроется глубже... Назовёт единственным... Будет писать и ждать", – подумал Он с зыбкой надеждой. "Если отвергнет – знать, не суждено. Обидно, но не заплачу. Переживу как-нибудь," – строил он свои догадки. Но девушка в этот вечер так и не пришла – подготовка к экзаменам на престижный факультет Университета занимала все свободное время, и ей было сейчас не до тусовок. "Что же, до сентября – целых полтора месяца. И я найду время поговорить с ней", – он смело поставил точку в веренице изнуряющих душу терзаний.
Вечер плавно подходил к концу, на улице смеркалось, в окнах "башен" зажигался свет, и до ребят доносились тревожные голоса: "Эй, который час? Пора домой! Ты слышишь?" – все с неохотой поглядывали на свои окна и почти хором отвечали: "Иду-иду, ещё пять минут!". Родители волновались и это было объяснимо, учитывая неспокойную ситуацию в Москве. Не проходило ни дня, чтобы с телеэкранов в "Криминальной хронике" не вещали о беспорядках, вплоть до драк со смертельным исходом. Их район считался относительно тихим, но всё же – "Бережёного Бог бережёт" – все жили по принципу известной пословицы.