— Знаешь, как было бы здорово покинуть всех хоть на несколько мгновений и оказаться с тобой где-нибудь далеко отсюда. Вдали от людей и дневной суеты. Это место должно быть для нас двоих, и мы встретимся там, и каждый из нас будет принадлежать друг другу. Почему она так далеко от нас?
— Кто? — негромко спросил Джеймс. Он был заворожён её мыслями и словами.
— Луна, она так недосягаема… Она бы идеально подошла для нас с тобой.
Свежий морской воздух, принесённый душистым ветерком, витал в комнате. Кэти закрыла глаза и, не открывая их, продолжала говорить тихо, как будто она не хотела чуть более громким звуком голоса нарушить прекрасную идиллию:
— Джимми, дорогой, подойди к окну и посмотри на небо — говорят, что энергия передаётся на очень больших расстояниях. Может быть, частичка нас встретится там. Если бы ты знал, как я не хочу, чтобы этот день заканчивался!
— И всё-таки он закончится… Мы запомним его и никогда не забудем.
Сказав это, он подошёл к окну и посмотрел на небо, как попросила его Кэти. Он закрыл глаза и подумал о ней. Постояв несколько секунд, он подошёл к стоящему возле окна роялю и, положив телефон на полированный корпус инструмента, сел и сыграл несколько тактов «Плача океана» в свойственной ему манере, отличающейся от аранжированной оркестровой версии. Он сыграл эту мелодию так, как играл много лет назад на берегу.
Когда Кэти услышала сольное исполнение этой пьесы, к её глазам подступили слёзы. Но это были не слёзы печали, а слёзы сентиментальной радости. Невозможно поверить в то, что он так точно угадывает её желания.
— Ты обладаешь необыкновенным магнетизмом, когда исполняешь эту пьесу, — вполголоса произнесла она. — Нет, когда ты исполняешь всё, что было создано тобой. Всё, что ты сочинил, такое красивое и необыкновенное!
— И оно всё принадлежит тебе, помни об этом, когда будешь слушать мою музыку. А теперь ложись спать, загадай желание перед сном, чтобы мы встретились в сновидениях, как две звезды или как две планеты.
— Тогда я превращусь в Луну и буду светить тебе, как только ты заснёшь крепким сном.
Он снова подошёл к роялю и с любовью в голосе сказал:
— Сейчас я буду играть для тебя, а ты ложись и засыпай. Я хочу, чтобы ты уснула под звуки моей музыки.
Её личико осветилось ангельской мечтательной улыбкой, и Кэти, открыв окно, чтобы, когда наступит ранее утро, предрассветная свежесть беспрепятственно проникла в её спальню, легла в кровать. Она включила громкую связь на телефоне и положила его возле себя.
— Ты уже закрыла глазки? — ласково спросил он.
— Да, да... — ответила она и уже приготовилась погрузиться в крепкий, безмятежный сон под любимые её сердцу звуки музыки.
— Джимми, я не хочу, чтобы этот день заканчивался для нас с тобой… — прошептала она чуть слышно. — Прошу тебя, сделай так, чтобы он не заканчивался. Я словно побывала в сказке, и я не хочу возвращаться в реальность.
— Тогда давай попутешествуем вместе во снах. Я приду к тебе, когда твой лунный свет проникнет в моё окно и позовёт к себе. Я превращусь в могущественную планету-странника и вместе со своей армией спутников и звёзд укрою тебя от всей Вселенной. Мы создадим свою вселенную, в которой будем жить только мы с тобой. И когда ты завтра проснёшься, знай, что я всё ещё с тобой. А я проведу этот день в ожидании того момента, когда наши тела встретятся там, во сне.
— Да, мой Плутон, мой небесный повелитель, — произнесла она и, расслабившись, закрыла глаза.
Он заиграл медленную и плавную музыку из своего репертуара. От этих волшебных напевов Кэти неспешно погрузилась в блаженное царство Морфея. Когда интуиция подсказала ему, что его возлюбленная заснула, он прекратил игру и шёпотом произнёс:
— Кэти…
Но она не отозвалась на его слова, и Джеймс тихим голосом промолвил: «Сладких снов, моя планета!» — и отключил телефон.
«Я никогда не был так счастлив от того, что делаю счастливым другого человека, — пришло ему в голову, как только он снова сел за рояль. — Я должен сделать всё, чтобы этот мюзикл стал культовым. Если это её заветная мечта, я обязательно её исполню!»