После этого Дженна принялась настойчиво убеждать Глина, что она вполне справляется с делами и как раз сейчас собирается осмотреть свое наследство. На вопрос Глина, стоит ли ему вылететь во Францию, Дженна твердо дала отрицательный ответ, но теперь, поглядывая на Алена, не была уверена, что поступила разумно. В настоящий момент ее жизнь напоминала гонку с препятствиями. Препятствиями являлись мужчины, стремящиеся влезть в ее дела.
— Теперь уже недолго, — заметил Ален. — Мы приедем на место днем в пятницу, и до воскресного вечера я буду в вашем распоряжении. Если вы решите остаться в Дордони с моей матерью, я тоже побуду там до воскресенья. Так у вас будет время поразмышлять, стоит ли задержаться там подольше.
Дженна досадливо прикусила губу. Она уже ясно дала понять, что не собирается задерживаться в Дордони, но Ален снова обвел ее вокруг пальца. Прежде всего, он отправился на работу, и отъезд задержался до самого обеда. А потом он повел себя так, словно у него, наконец, наступил отпуск, желанный перерыв в хлопотливой жизни, и, пожелай Дженна вернуться, это означало бы, что и Алену придется прервать свой отдых. Дженна чувствовала бы себя капризным ребенком, ничего не признающим, кроме своих желаний. Она даже не знала, чем Ален зарабатывает себе на жизнь — причем зарабатывает, судя по всему, недурно.
Они ехали через густой лес. В машине постепенно росло напряжение, однако исходило оно не от Алена. Дженна без объяснений понимала, как трудно сейчас Маргарите — с каждой милей ее беспокойство усиливалось, а этой немолодой женщине и так уже довелось перенести слишком много.
Для Дженны эта поездка была барьером, который она даже не надеялась взять, путешествием в прошлое ее отца. Она боялась — боялась оказаться в смешном положении, боялась, что ею вновь овладеет горечь и заставит забыть о правилах приличия. Дженна подозревала, что мать Алена беспокоят те же самые страхи, и время от времени сочувственно поглядывала на нее. Маргарита проявила поразительную храбрость, согласившись привезти недовольную и враждебную незнакомку в собственный дом.
Дженна и в самом деле не могла избавиться от чувства враждебности, правда, направлено оно было не на Маргариту. Девушка буквально вскипала при мысли об умершем мужчине, который бросил ее много лет назад. Отчасти раздражение у нее вызывал и Ален Лемаршан, заставивший ее пройти через такое испытание, и не только ее, но и свою мать. Дженна решила, что не доставит Маргарите лишних страданий, и сосредоточилась на собственных растущих опасениях. Она должна выдержать, с чем бы ни пришлось столкнуться. В конце концов, в ее жизни бывали беды и пострашнее.
Дженна подняла голову и обнаружила, что Ален пристально рассматривает ее в зеркало. Дженну посадили на заднее сиденье — ради удобства, как объяснил Ален, но она не заблуждалась насчет его намерений. Ален не собирался оставлять ее на соседнем сиденье — там, где им пришлось бы говорить. Редкие замечания Алена были обращены к матери, сидящей рядом. С Дженной он не разговаривал, только сообщил, что скоро они будут на месте. И вот теперь он разглядывал ее, ожидал ее реакции, предчувствовал бурную сцену. Дженна решила, что этого Ален не дождется.
Она резко отвернулась, рассматривая деревушки, мимо которых проносилась машина, — живописные местечки с причудливыми домами и лавчонками. Они мелькали поодаль от дороги, быстро сменяясь лесами, и, когда Дженну уже начал убаюкивать этот непривычный мир, утопающий в зелени и залитый солнечным светом, машина свернула на узкую боковую дорогу и двинулась по ней, постепенно поднимаясь на холм.
Дженна без слов поняла, что в считанные секунды они будут на месте. Маргарита судорожно съежила плечи, Ален стиснул зубы — наконец-то напряжение коснулось и его. Он предостерегающе взглянул на Дженну, но сейчас она была слишком взволнованна, чтобы рассердиться. Она приближалась к дому, где Расселл Брайант жил счастливо и спокойно, пока они с матерью переезжали с места на место. Все эти люди счастливо жили здесь. На глаза Дженны навернулись слезы, и она сморгнула их. Еще одно препятствие, последнее препятствие, и прошлое отойдет туда, где ему и полагается быть.
ГЛАВА ПЯТАЯ
Лес вокруг дороги поредел и остался позади. Прошли не секунды, а минуты, прежде чем машина взобралась на холм и направилась к ферме, расположившейся в долине. Угасающие лучи солнца окрашивали ее каменные, увитые плющом стены в янтарные тона. Дом оказался длинным и низким, со слуховыми окнами на крыше, покрытой красной черепицей. С левой стороны к дому примыкал амбар, все строение располагалось в центре вымощенного камнем двора.