— Не могу уснуть. Я должна тебе кое- что рассказать. Но не знаю, как найти слова, — Софья была очень растеряна.
— Маам, ты о том, что я ведьма? Я уже и сама поняла это.
— Как, как ты догадалась?
— Зеркало помогло.
Софья повернула голову в сторону этого зеркала. Она даже не знала, как оно появилось в этой комнате. Но помнила с детства, что оно висело на стене и в прабабушкиной комнатушке. Та всегда грозила ей пальцем и приговаривала: "Не тебя оно ждет. Нечего и глядеть".
— Это передалось тебе от твоей прапрабабушки. Ты очень на нее похожа. Тот же цвет волос и те же зеленые глаза. Я должна была назвать тебя...
— Марта.
Софья хотела сказать еще что-то, но закрыла ладонью рот, поняв, что ее девочка все знает, а завтра она станет совсем другой.
— Бабушка много помогала людям, хоть ее и побаивались в деревне. Она умела гадать, предсказывать, лечить травами. Раньше не было возможности у простых людей обращаться к докторам. Шли к ней. Она никому не отказывала. Ее звали Мара. Доченька, я пыталась изменить твою судьбу. Даже имя тебе дала другое. Но ничего не помогло.
— Ничего, мама, не переживай. Выберемся. Я все время чувствовала, что не мое это призвание — учить детей.
Подписывайтесь на мою страницу.
Буду рада звездочкам. Это ваша оценка моего произведения.
Подпишитесь и мы вместе с вами окунемся в приключения, которые ждут главную героиню.
С любовью Людмила.
Глава 7. Шепот моей души.
— Ты меня не любишь, — кричала мне Нина. — Ты так занимаешься со мною любовью, будто отбываешь каторгу. Чем я хуже нее? Это я, я тебя люблю. А ты называешь меня ее именем! Как я ее ненавижу!
— Не ори, дура, я не знаю, что со мной происходит. И Ася здесь не причем, — все чаще возникало раздражение на жену, на весь мир.
— Димочка, любимый, только не бросай меня. У нас будет ребенок, — Нина жадно целовала меня, словно в последний раз.
— Ребенок? Ты решила еще больше привязать меня к себе? — Нина, словно испугавшись, замолчала на полуслове, но мои руки уже тянулись к ней. Я всегда хотел ее тела, притяжение было ужасным. Но после... Мне всегда хотелось повернуться спиной к этой девушке, что была моей женой. Я не чувствовал к ней любви. Только физическое влечение. А она тяжело вздыхала и засыпала.
Но даже в моменты близости душа моя была далеко. Зеленые глаза преследовали меня повсюду. Я чувствовал себя предателем. Раскаяние за совершенные действия пряталось очень глубоко.
Проснулся среди ночи и долго смотрел в лицо спящей девушки. На ее месте должна быть другая. Почему так случилось? Я не понимал. Хотелось понять, что же происходит с моей жизнью. Вышел на балкон. Вдохнул свежий воздух. Полегчало. Опустился в плетеное кресло, которое приняло меня, как родного. Устало закрыл глаза.
Почему ты приходишь ко мне,
Стоит только прикрыть мне веки?
И в ночной тишине тебя вижу во сне,
Может, в сердце моем ты навеки.
"Она же меня любила", — захотелось срочно набрать знакомый номер и услышать любимый голос. Возникло желание сказать ей что-то хорошее, которое я испытываю до сих пор, признаться в любви. Но глянув на часы, которые показывали час ночи, понял, что она спит, наверное.
Чуть позже пришло осознание того, что я ее потерял. Я ее предал. Предал нашу любовь.
"Ася!" — крик застрял в моем горле.
Как я мог разрушить все, что у нас было?
Во мне будто жили два человека. Один из них вдруг остро возжелал Нину. Я помню ту ночь, когда проснувшись, мне срочно захотелось ее увидеть. Я тогда не мог дождаться утра. И Ася тогда была на курсах. На следующий день мы встретились с Ниной и больше не расставались, потому что, если ее не было рядом, я испытывал тоску по ней. Мог просто сидеть в кресле и ждать назначенной встречи. Бабушка с тревогой поглядывала на меня и качала головой, словно что-то понимала. Перед самой свадьбой мы с ней поругались и я даже повысил на нее голос, потому что мне не выносимо было слышать ее слова:
— Дима, что же ты делаешь? Ты же любишь Асю. Я знаю. Давай сходим с тобой к одной женщине. Она подскажет, что делать.
— Отстань, бабушка, я не могу по-другому...
— Эта Нинка, она не твоя судьба. Она тебя приворожила.
Но последних слов я не слышал, потому что уже ушел, хлопнув дверью.
Никакого счастья и радости от свадьбы я не испытывал. Только раздражение, которое нарастало в геометрической прогрессии, рушило все вокруг. Вчера накричал на медсестру, которая от испуга выронила из рук шприц. В отделении сотрудники косились на меня и шептались за спиной. Уже дважды отстранили от операции. Я понимал, что так нельзя себя вести, но ничего не мог поделать с собой. Я разрушал свою карьеру.