Она глянула на высотомер: восемьсот метров. Саша начнет сейчас делать вираж. Скорее бы она кончала пилотаж и шла на посадку. Скорее бы показаться людям на глаза, чтобы высмеяли, отругали. Только тогда станет легче на душе… А Никита?
Ну, как восьмерка? — крикнула Карева, на секунду убрав газ.
Восьмерка? Разве уже была восьмерка? Ах, разиня я, так опозориться…
Карева продолжала пилотаж. Петля. Плохая петля. «С зависом». Слишком рано убрала газ. И слишком грубо выводит из петли. Сумасшедшая нагрузка…
Анна подмечала эти ошибки, почти не думая.
Анка! Анка! Ты слышишь?!
Анна подняла голову и посмотрела на подругу.
«Зачем она сняла очки? — подумала Анна. — И почему у нее такой испуганный взгляд?»
Анка! Заклинило трос руля поворота!
Что? — Анна сорвала очки и оглянулась назад.
И слева, и справа тросы выходили из фюзеляжа и без всяких обрывов тянулись к рулю поворота. Она снова повернулась к Каревой и сказала:
Спокойно, Саша. Иди по прямой без мотора.
Поставив ноги на педали, она вначале слабо, потом с силой нажала на правую, левую. Педали не поддавались. И самолет продолжал идти прямым курсом, с заметным снижением. Тогда Анна отстегнула ремни и, наклонившись, стала ощупывать рукой тросы. Как будто все в порядке…
В это время самолет качнуло, и он, зарываясь капотом под горизонт, начал разворачиваться влево. Карева оглянулась и растерянно крикнула:
Анка!.. Анка!..
Анна ободряюще улыбнулась:
Ну, чего ты, Саша. Все будет в порядке. Дай правый крен. Только спокойно. Слышишь, спокойно…
Но сама она чувствовала, как кровь холодеет в жилах. Самолет все больше и больше зарывался носом вниз, круто разворачиваясь влево.
«Рвануть ручку на себя? — подумала Анна. — Но что это даст? Потеряется скорость и — штопор. Дать газ?»
Анна осторожно нажала на сектор газа и сразу же увидела, что положение изменилось к худшему. Она крикнула Каревой:
Выключай мотор!
И когда винт остановился, она услышала, как в расчалках свистит ветер. Земля, вращаясь справа налево, стремилась к самолету. Вращались дороги, домики, речушки. Анна увидела, как по аэродрому промчалась санитарная машина. «Куда это она?» — подумала девушка и бросила взгляд на высотомер. Стрелка стремительно ползла вниз. Двести метров, сто восемьдесят, сто пятьдесят… Анна видела, как Карева расстегнула ремни и сбросила их с плеч. «Неужели это конец?» — мелькнула мысль.
С отчаянием Анна нажимала на педали и кричала:
Саша, давай ручку до отказа вправо! Резко! Рывком!
Но самолет продолжал падать. Земля уже совсем близко. Анна услышала, как дико вскрикнула Саша, и увидела, как она, словно защищаясь от удара, закрыла лицо руками…
Промелькнул голубой кусочек неба и исчез. Навсегда исчез? Что-то хотелось вспомнить, о чем-то хотелось подумать, но неумолимо бегущая навстречу земля приковывала все внимание. Анна не могла оторвать от нее взгляда. Глазами, полными ужаса, она смотрела вниз. И по щекам текли слезы…
Плохая петля, — сказала Никите курсантка. — Болтается Саша вверх ногами, как дохлая селедка в проруби. И Анку мучает.
Да, петля неважная, — согласился Никита. — По теории она должна быть не такой…
Подожди, подожди, парень! — девушка вцепилась в его плечо и больно сдавила пальцами. — Что-то там у них не в порядке. Видишь?
Не вижу, — сознался Никита.
Почему Сашка не дает газ?
Невольно вздрогнув от ее тревожного голоса, Никита не спускал глаз с самолета. С небольшим снижением самолет шел по прямой, и ничего плохого в этом Никита не видел. По крайней мере, ничего тревожного. Но девушка сильнее и сильнее сжимала его плечо. И тогда Никита увидел, что с самолетом действительно что-то происходит. Он клюнул носом и, словно им никто не управлял, начал неуклюже разворачиваться влево. В это время дежурный по полетам передал приказ:
Закрыть полеты! Самолетам, находящимся в воздухе, немедленно произвести посадку.
Быстро выложив из полотнищ соответствующие сигналы, Никита и курсантка снова начали наблюдать за самолетом. Теперь не было никакого сомнения, что он падает.
— Что же это они? — шепотом спросил Никита у девушки. — Что с ними?
Самолет падал в полутора-двух километрах от аэродрома. Никита видел, как к руководителю полетов подъехала санитарная машина и через минуту умчалась за аэродром.
Я побегу! — крикнул Никита.
Нельзя! — курсантка схватила его за руку и старалась удержать. Но он вырвался и побежал. С командного пункта тоже бежали курсантки. Задыхаясь, ничего перед собой не видя, Никита бежал все вперед и вперед и наконец увидел невдалеке от себя обломки самолета, санитарную машину и группу людей около нее. Рядом с машиной стояли носилки, на них кто-то лежал, накрытый простыней.