Глава 17
Судорожно вздохнув, Робби прижалась лбом к прохладной оплётке руля и устало прикрыла глаза. Проведённая в дороге ночь вылилась в совершенно потрясающую мигрень, что колючей волной пронеслась по затылку и осела невыносимой тяжестью в висках. Тело била мелкая дрожь, а каждое движение головы отзывалось острой вспышкой боли, от которой сводило скулы. Вот уже целый час Робби сидела в припаркованной на подъездной дорожке машине и не могла двинуться с места. Впрочем, как и уехать. Она не собиралась возвращаться, но вчерашняя паническая атака ясно дала понять — оттягивать неизбежное и дальше делать вид, что ничего не случилось, было попросту невозможно. Сбежав из Офиса Шерифа, Робби ещё долго бродила по улицам Салинаса, но в конце концов взяла машину Джека и отправилась в Хоторн.
— Ну всё, хватит… — Уэлч резко оттолкнулась от руля и спешно покинула салон раритетного Форда.
В лицо ударил уже успевший прогреться сухой воздух. Порыв ветра взметнул ткань лёгкого платья, захлопнул покосившиеся ставни и стих, оставив Робби наедине с окутанным безмолвием домом. Небольшой одноэтажный особняк по-прежнему разительно отличался от соседних — добротная крыша, фасадная штукатурка вместо дешёвого сайдинга, гараж… Однако в глаза то и дело бросались признаки давнего запустения. Некогда ухоженный газон порос сорняком, от дождя на стенах появились грязные потёки, сломался сливной жёлоб, а стекло на одном из окон пошло паутиной от брошенного в него камня. Точь-в-точь как Робби — красива, на первый взгляд, картинка с безжизненным нутром…
Содрав с двери выцветшую жёлтую оградительную ленту, Роберта сглотнула вставший поперёк горла ком и нашла на связке нужный ключ. Замок поддался не сразу, но скоро она всё же шагнула в затхлый полумрак. С трудом подавив рвотный позыв, Уэлч бросилась к ближайшему окну. Лишь когда все пыльные гардины оказались одёрнуты, а спёртый воздух сменился сквозняком, она позволила себе осмотреться. Гостиная выглядела точно, как тем вечером. Мебель, брошенный на подлокотник кресла пиджак, чашка с недопитым кофе, который уже давно сожрала плесень… И бурое пятно на посеревшем ковролине. Ну а рядом лежали нетронутые грязные осколки. Все, кроме самого большого, что теперь хранился на складе вещдоков полиции Округа Минерал.
Отвернувшись к окну, Робби оперлась ладонями о подоконник и крепко зажмурилась в попытке побороть внезапное головокружение. В этот момент с улицы донёсся визг тормозов, оглушительно хлопнула дверца машины, а через несколько секунд скрипнули поржавевшие дверные петли.
— У Джека стоит GPS-трекер, да? — усмехнулась Робби, уже зная, кого увидит за своей спиной.
В ответ послышался вздох облегчения, и Уэлч оказалась притянута к бешено вздымавшейся груди.
— Больше никогда так не делай, — со злым рыком выдохнув Дэйв куда-то в светлую макушку. Знакомый запах заполнил лёгкие, и дышать стало легче. — Ты даже представить не можешь, как сильно всех напугала…
— Прости…
Где-то на середине восемьдесят восьмого шоссе Робби достаточно пришла в себя, чтобы осознать, какую глупость сделала, не перезвонив Дэвиду. Но к тому моменту сотрясавшийся от бесконечных входящих телефон давно разрядился, а поворачивать назад было уже поздно. Однако ей и голову не могло прийти, что детектив отправится следом.
— Как ты? — спросил спустя какое-то время окончательно вернувший самообладание Саммерс.
И Робби впервые за два года осмелилась сказать правду:
— Плохо. — Отстранившись, она потерла саднившие от усталости глаза и присела на подоконник.
Дэйв тут же опустился рядом.
— Расскажи, что тебя тревожит.
— Серьёзно? — Робби не смогла сдержать язвительный смешок. — В этот самый день, на этом самом месте я убила человека, и ты спрашиваешь, что меня тревожит?
Зелёный взгляд проследил за движением мелко подрагивавшей ладони, скользнул по пятну и споткнулся об осколки.
— Это была самозащита, — спокойно ответил детектив, в доли секунды взбесив и без того находившуюся на грани Уэлч.
Будь он проклят со своей чёртовой невозмутимостью! Впрочем, наверное, именно таким тоном и говорят с душевнобольными… Усмехнувшись собственным мыслям, Роберта тихонько хмыкнула:
— Ну, первый удар — возможно. Насчёт остальных восьми не уверена…
Она отчаянно пыталась прогнать воспоминания, но те остервенело рвали грудь изнутри, обжигая тело жёсткими прикосновениями, смотрели расширенными от наркоты зрачками и лились на лицо и праздничное платье чужой горячей кровью. И когда на плечо мягко легла мужская ладонь, Робби не выдержала.
— Мне страшно, Дэйв, — всхлипнула она, вскочив с подоконника. — Я забрала чужую жизнь, но каждый раз, вспоминая, ловлю себя на мысли, что не испытываю ни капли сожаления… Что со мной не так? — Все эмоции в один миг выплеснулись самой настоящей истерикой. — Где это чёртово раскаяние? — Посуда с барной стойки со звоном полетела на пол. — Почему вместо вины я испытываю облегчение от того, что он больше никогда ко мне не приблизится? Почему?!
Робби колотило будто в припадке. Она редко позволяла себе слёзы, но теперь те лились бесконечным потоком и не давали нормально вздохнуть. Тело не слушалось и уже готово было обессилено рухнуть на пол, когда Дэйв перехватил её за талию, оттащив от кучи битого стекла, и прижал к себе.
— Ну всё, тише… — Попытался достучаться он, вот только от чужой заботы стало еще больнее. — Робби, послушай меня… Робби! — Жёсткий уверенный голос заставил захлебнуться очередным всхлипом и поднять взгляд. — Ты ни в чём не виновата. Слышишь? — Уэлч замотала головой, желая возразить, но Дэйв не позволил. — Нет! Ты потрясающе сильная женщина. — Тёплые ладони нежно коснулись лица. — Ублюдок получил то, что заслужил. Не смей себя винить, поняла?
В ответ Робби коротко кивнула, заворожённая решимостью, которая плескалась в зелёных глазах.
— Повтори, — потребовал Дэйв.
— Я не виновата…
Слова так легко сорвались с губ, что Роберта замерла, ошарашенная собственной уверенностью. А через мгновение слёзы облегчения вновь потекли по щекам.
— Умница. — Дэйв зарылся пальцами в пшеничные пряди и с досадой выдохнул: — И ты молчала… Прости, малышка. Я такой идиот…
Он больше не пытался успокоить — просто обнял, позволив выплакать всё, что копилось в душе долгие месяцы. А когда сил Робби не осталось даже на это, утянул к дивану. Свернувшись калачиком в мужских руках, она уткнулась носом в ворот футболки и ощутила, как проваливается в темноту.