Царь пожелал вновь увеличить население Вавилонии и получить по возможности квалифицированных работников. Когда ремесленников в Вавилон привели из Сиппара, это было лишь временное решение. Сельских рабочих повсюду, вплоть до Сузианы, сдавали внаем храмы. Проблема в некоторой степени потеряла остроту, но не была решена.
После 605 года Навуходоносор стал принуждать селиться в «стране Шумера и Аккада» иудеев, финикийцев, сирийцев и египтян. В 597 году вавилонский царь вывел в свою страну из Иудеи от семи до десяти тысяч жителей (в библейских источниках цифры расходятся); десять лет спустя прибавились еще 829 человек, а в 582/581 году — 745. По другим областям империи цифр у нас нет. В тех документах, которыми мы располагаем, углядеть этих иноплеменников нелегко: они говорили по-арамейски, а значит, писали на непрочных материалах, так что их собственные архивы погибли. О них неизвестно почти ничего — ни кто они были, ни что думали.
Но не все переселялись принудительно — кое-кто ехал по своей воле, привлеченный процветанием Вавилонии. Таковы, безусловно, были специалисты из-за пределов империи: уроженцы Египта, Ионии, Киликии, Иранского нагорья; они, очевидно, соблазнялись высоким жалованьем. Должно быть, и часть выходцев из самой империи, трудившихся рядом с ними, приехала добровольно. Каково было их соотношение? Этого узнать никак нельзя. В действительности иностранцы, откуда бы они ни были родом, делились на две сильно различавшиеся группы: представители первой были прямо связаны с царской властью и жили обособленно во дворце или в военных лагерях, большинство же было рассеяно по всей стране далеко от царских очей.
Дворец использовал иностранных специалистов в очень большом количестве. Им доверяли полностью: охраной у властей на местах служили египетские гвардейцы, а ведь у Вавилонии никогда не было дружественных отношений с их родиной. Больше всего среди переселенцев было плотников и лодочников, что вовсе не случайно: этим мастерам лучше платили, иначе говоря, именно в них Вавилония испытывала самую большую потребность. Те и другие были родом из Средиземноморья: лодочники — главным образом из Тира (таких упомянуто более девяноста), Египта (вдвое меньше), Аскалона, Махазена и Сапона. Небольшие артели плотников (от трех до восьми человек) приходили из Финикии (Арвада и Библоса) и Ионии. Где они работали — на стройках или на верфях, — источники не считают нужным указывать. Из Иудеи были приведены «кузнецы» и «скобари». Как Иеремия, так и автор Четвертой книги Царств понимали: победителей интересовали рабочие, умевшие обращаться с металлом; в Вавилонии его не выплавляли, и у местных жителей было мало случаев упражняться в этом искусстве. Аскалон давал певчих, из Египта пришел обезьяний вожатый, лошадей же доверяли конюхам из Мидии.
Особую категорию иностранцев составляли греческие наемники на службе Навуходоносора. В том, что они были, нет ничего удивительного: солдаты удачи поступали на службу к тому, кто больше платил. В то же самое время их использовали и фараоны. Что-либо сказать о них нам очень трудно: армия Навуходоносора в истории VI века играла важнейшую роль, но тексты не сообщают про нее ни единым намеком. Тем более неизвестен процент ионийцев в общем числе воинов. Мы не можем даже узнать, находились ли они по окончании кампании на месте — в одном из гарнизонов империи, размещались на квартирах в самой Вавилонии или увольнялись. Так или иначе, в бою именно они были главной силой. Свидетельствует о том поэт Алкей Митиленский, который сочинил стихи в честь своего брата Антименида: