Все вокруг кричит о роскоши, но я не успеваю толком рассмотреть детали — меня ведут дальше, к еще одним дверям. Они массивные, украшены резьбой, и от одного их вида у меня мурашки по коже. Что-то подсказывает, я серьезно влипла.
— Король ждет, — шепчет кто-то за моей спиной, и двери распахиваются.
— К…король? — уже совсем неуверенно лепечу я.
Вхожу. Сердце замирает, дыхание перехватывает.
В центре комнаты стоит молодой мужчина. Высокий, широкоплечий, с темными волосами, небрежно падающими на лоб. Красивый, конечно, но выглядит он… мягко скажем не особо дружелюбно.
Тем временем двери за моей спиной захлопываются и в этот момент, незнакомец скидывает с себя одежды оставшись в одних белых, судя по всему, спальных, брюках. Его тело атлетичное, словно высеченное из камня: широкие плечи, рельефные мышцы груди и живота, руки, в которых чувствуется сила, но без излишней громоздкости. Кожа слегка блестит в свете свечей, подчеркивая каждый изгиб. Он словно сошел со страниц журналов, настолько в нем все — идеально.
Его взгляд тяжелый, почти суровый, останавливается на мне.
— Раздевайся, — приказным тоном говорит мужчина. — Пришло время ублажить короля.
2
Какого…
Фраза этого мужика оглушает сильнее, чем громкий рык из какого-то колокола. Я застываю, не в силах пошевелиться, пока он, этот идеально сложенный самец, небрежно касается пояса брюк, единственной одежды, что осталась на нем, в стремлении избавиться и от них.
Мои глаза невольно скользят по его телу, задерживаясь на каждом изгибе, каждом напряженном мускуле. Черт, он великолепен, как древняя статуя, высеченная мастером, который знал толк в мужской красоте. Но этот факт не отменяет того, что он почти обнажен, а я стою перед ним, как на эшафоте.
— Я… я не понимаю, — шепчу я, пытаясь отступить, но ноги словно приросли к полу. — Что это значит?
Его взгляд, до этого изучающий, становится еще тяжелее, в нем вспыхивает тень раздражения. Он делает шаг ко мне, и я инстинктивно вздрагиваю.
— Что непонятного я сказал, Лиарель? — его голос звучит как низкий рокот, каждое слово словно отбивается эхом от стен комнаты. — Выполни свой долг. Прямо сейчас.
Лиа… кто? Это он меня так назвал? Вообще-то я Саша… По батюшке Сергеевна, хотя это не важно.
Только я собираюсь вслух возразить, мужик явно что-то попутал, как он в момент сокращает еще расстояние между нами.
Мозг отчаянно сигнализирует: «Пора сваливать! Кричать! Капе-е-ец». Но тело… Вот уж с какой стороны я не ждала подлянки.
«Тело, ты чего? Ну-ка соберись? Мускулов всяких не видело, что ли? Да таких в рекламе парфюма пруд пруди!»
Однако несмотря на мои отговорки, я вдруг начинаю чувствовать острое, горячее возбуждение, от которого низ живота сжимается, а ноги норовят подогнуться. По коже пробегают мурашки, не от холода, а от какой-то первобытной реакции на эту близость. Щеки вспыхивают, дыхание становится тяжелым.
— Что вы… Не приближайтесь! — выпаливаю прерывистым тоном и тут же прикусываю губу. Это что еще за интонации у меня такие? С каких пор меня вообще ведет с незнакомых мужчин⁈
— Прекращай строить из себя невинную овечку, Лиарель, — он останавливается в шаге от меня. Скользит по моей фигуре, заставляя корсет давить еще сильнее, а сердце — бешено колотиться. — Или уже забыла, как усердно пыталась добиться моего внимания, моя королева?
Королева? Это что еще за новости? Он ролевик?
— Я… я ничего не понимаю, — выдавливаю, пытаясь сглотнуть ком в горле. — Это какая-то ошибка. Я не…
Договорить не успеваю: мужская рука, сильная и уверенная, ложится на мою талию, рывком притягивая к себе.
От прикосновения в животе разливается странное тепло, а мышцы невольно напрягаются, словно готовясь ответить на этот жест. Мои руки сжимаются в кулаки, но тело… тело снова предает, оно хочет другого, а не сопротивляться.
Что за фигня?
— Ошибка? — с насмешкой шепчет незнакомец. — Ты всегда была мастерицей по части драматизма. Но сейчас это ни к чему, Лиарель. Наш брак должен быть консумирован*. И это произойдет сегодня.
Он обхватывает меня за шею, и я чувствую, как его пальцы перебирают еще чуть влажные пряди моих волос. Мужчина наклоняется, и я могу рассмотреть каждую черточку его лица: очерченные скулы, прямой нос, полные губы, которые сейчас плотно сжаты. И эти глаза… они как бездонные черные омуты, в которых тонет любой намек на сопротивление.
Мое тело ощущает эту близость совсем иначе, чем разум. Оно тянется к этому хаму, несмотря на страх, который сковывает. Грудь начинает тяжело вздыматься, а между ног возникает невыносимое жжение, смешанное с липким страхом. Я хочу вырваться, но в то же время что-то внутри меня, какая-то первобытная сила, хочет остаться и избавиться от противной одежды.