Они опять слились в поцелуе. Бесконечном, обжигающем, убаюкивающем остатки боли. Рой мыслей в голове Сандры слепился вдруг в ком и постепенно растаял. Остались лишь чувства — единственное, что играло роль…
— Я люблю тебя, — задыхаясь пробормотал Кристиан. — В тебе весь смысл, радость, свет… Не представляю, что стало бы со мной, если бы правда так и не открылась… Или если все было бы, как я думал. Не знаю… — Он лихорадочно закачал головой, расширяя глаза. — Тогда я, наверное, просто лег бы однажды на кровать и перестал жить… Есть, пить, выходить на улицу, с кем бы то ни было общаться…
— Со мной случилось бы то же, — с грустной улыбкой ответила Сандра, вспоминая свои бесцельные шатания по улицам, отсутствие интереса ко всему: к учебе, происходящему вокруг, даже к братишке. — Еще немного — и я просто угасла бы, как догоревшая свеча.
— Жили они несчастливо и умерли в один день… — задумчиво пробормотал Кристиан. — Нет! Это не про нас! — воскликнул он вдруг, вскакивая с лавки, хватая Сандру за руки и поднимая. — Мы достойны другого! Горести позади, в будущем — любовь и благополучие! Ты и я навеки вдвоем, неразделимы, точно небо и звезды, море и волны, скрипка и музыка! Как это потрясающе — ты только задумайся!
— Потрясающе, — эхом отозвалась Сандра, обвивая его шею руками. — Вдвоем… Навсегда…
Они хотели сегодня же отправиться назад, но Бенджамин, которому Кристиан позвонил, вдоволь с Сандрой наобнимавшись, бурно запротестовал:
— Нет уж, мой дорогой! Вези свою Сандру сюда, поужинаем, пообщаемся, домой помчитесь завтра. Не то я обижусь, — добавил он строго. — Имей в виду.
Кристиан тут же посоветовался с Сандрой и ответил:
— Ладно. Будем минут через двадцать-тридцать.
Каким чудом всего за полчаса старик успел приготовить ужин и накрыть великолепный стол, для Кристиана осталось загадкой. Более того, еще и украсить свое холостяцкое жилище бог знает откуда извлеченной белоснежной скатертью и вазой из красного стекла. В ней пестрели цветы.
— Как я рад! — воскликнул Бенджамин, встретив юных влюбленных во дворе. — Сандра?
Сандра протянула руки, и он с чувством их пожал.
— А я Бенджамин. Очень, очень рад, что вы снова вместе. Пойдемте в гостиную, ужин ждет.
За столом Кристиан рассказал Бену о том, что на самом деле произошло. Тот возмущался, размахивал руками, несколько раз порывался позвонить сестре и отчитать ее, но Сандра его удерживала.
— Не надо, — твердила она. — Зачем портить себе настроение?
— Оно и так испорчено, — ворчал Бенджамин, уже берясь за телефонную трубку.
— Не надо, — настойчиво отговаривала его Сандра, кладя поверх его руки свою.
Бенджамин сдавался. Вздыхал и просил Кристиана продолжать.
Сидели допоздна, смакуя вкусное угощение. О неприятностях, выговорившись, как-то резко забыли. Бенджамин объявил, что смотрятся молодые превосходно и прекрасно друг другу подходят и начал вспоминать о временах своей молодости: танцах, знакомствах, обещающе начинавшихся и заканчивавшихся ничем романчиках. Сандра и Кристиан, обнявшись, внимательно слушали. Было тепло, радостно и очень уютно.
Телефон зазвонил около одиннадцати. Трубку поднял Кристиан.
— Алло?
— Сын! — Звонил опять Мэтью. — Ну как вы там? Встретились? Объяснились?
— Объяснились. И счастливы. Сейчас вот сидим, болтаем с Бенджамином.
— По голосу слышу, что все хорошо. — Видимо, Мэтью сильно волновался. Говорил несколько суетливо и как будто боялся сказать что-нибудь не то. Может, потому, что давно отдалился от сына, сто лет не беседовал с ним вот так, на личные темы. — Я сразу хотел позвонить, как только автобус прибыл в Балтимор. Но подумал, что вам не до меня, надо налюбоваться друг другом, все обсудить…
— Спасибо, что переживаешь, — пробормотал Кристиан, посмотрев на Сандру и улыбнувшись ей. — Очень приятно…
— А как же иначе, дорогой ты мой? — Мэтью смущенно кашлянул. — Я твой отец и не могу за тебя не переживать. Когда приедете?
— Наверное, завтра. Собирались сегодня выехать, но Бенджамин нас не пустил. С Сандрой они мгновенно нашли общий язык, — сообщил он с удовольствием.
— Чудесно. — Мэтью снова кашлянул, и Кристиан почувствовал, что отец что угодно готов для него сейчас сделать и хочет сказать об этом, но не знает как. — Мама мне недавно звонила, — сообщил Мэтью. — Мы долго разговаривали, почти целый час.
Кристиан знал, что простит мать. По-настоящему, не просто на словах, как и сказала Сандра. Но сейчас пока не желал о ней и упоминать. Слишком сильно еще злился.