ВолдеМорт прикрыл его собой, полностью взяв светлого волшебника на себя. Гарри оскальзываясь на собственной крови, попятился назад, крепко прижимая руку к пострадавшему левому глазу. Прежде чем упасть в крепкие пахнущие травами объятия, его озарила очередная вспышка от столкнувшимся друг с другом лучей заклинания.
- Уберите руку от лица! Сейчас же Поттер! Вы занесете инфекцию! - гневно прошипел Северус Снейп, ощупывая его лицо, вырывая у мальчика из сухого горла болезненный стон.
- Все будет хорошо, Поттер. Я здесь, - наставник крепко сжал его здоровую руку, и Гарри захотелось расплакаться как маленькой сопливой девочке.
Белоснежные медицинские бинты вырывались прямо из волшебной палочки зельевара, в то время как вокруг них шло яростное сражение. Они были словно единственный островок разумности в этом кровавом море безумия.
Осторожно извлекая одну иглу за другой, Снейп надежно прижигал раны багряным раствором, заставляя Гарри сильнее стискивать мантию наставника, сейчас обратившуюся в грязные, пропитанные кровью лохмотья.
- Из Вас не слишком ласковая сестра Милосердия, профессор, - скривил потрескавшиеся губы парень.
- Держите язык за зубами, Поттер. Вам вредно разговаривать.
Гарри лишь зашипел в ответ от очередного прижженного зельем места, не сводя уцелевшего глаза, с двух величественных фигур затерявшихся в мареве разлившийся в спертом воздухе атриума магии.
«Что же он за слабак такой?! Даже впустив в свою душу и тело столько мерзости и гнили, наполненной чужой силой, он не в силах победить… Не в силах воспользоваться этой мощью…
- Не смейте унывать, Поттер! Оглянитесь вокруг! Все эти люди сражаются из-за Вас! Не подведите их!
Раненные, уставшие, но полные решимости победить и твердости в своей вере волшебники, пришедшие с ним сражались как разъяренные черти, давали отпор как огненные соплохвосты и жалили противника заклинаниями как дикие пчелы.
Он нашел взглядом Рона лихо отплясывающего в смертельной пляске сражения вместе с Долоховым против отвернувшихся от него родителей и Нимфодоры Тонкс.
Бранный рот Молли Уизли извергал на голову своему отпрыску потоки словесной грязи. Как Артур пытался, молча разрезать своего бывшего сына на тонкие мясные лоскуты.
Гарри скривился от отвращения. Почему так? Почему?!
Рон с упрямо сжатыми губами и сосредоточенно нахмуренным лбом отправил своего папашу мощным Дипульсо в продолжительный полет, прямиком в полуразрушенный фонтан, который тот уже больше не покинул.
Тонкс подсечкой повалила Антонина, но сама в природу врожденной неуклюжести не удержалась на ногах и рухнула на липкий пол, где худые, но оттого не менее сильные пальцы Пожирателя быстро сомкнулись на лилейной шее метаморфа.
- Вот теперь я разберусь с тобой гнилая погань! - не сдерживая скопившейся в душе за годы замужества ядовитой желчи, проговорила Молли Уизли.
Рон вздрогнул, но палочку не опустил, на долю секунды прикрыв глаза, он едва слышно выдохнул вместе с выкриком женщины:
- Бомбардо!
- Боне Крусер!* ( Bone crusher! Дробитель костей!)
Ведьму с воплем отшвырнуло ударной волной и приложившись о каменный пол, она растеклась красным.
Рон рухнул как куль с мукой, скуля от боли в раздробленном бедре. По пыльным щекам, обнажая влагой веснушки струились слезы и нельзя было сказать с полной уверенностью с чем они были связаны: с физической или душевной болью.
Драко же Гарри увидел совсем близко к лидерам битвы, его сердце пропустило удар.
Оставляя в полу угольного цвета подпалины Алостор Грюм гонял Младшего Малфоя нешуточными проклятиями и не гнушался применением и откровенно темной магии.
Блондин уклонялся в очередной раз, свисающие грязными сосульками некогда платиновые волосы мазнули по лихорадочно красным щекам.
- Это его бой, Поттер, - мужчина удержал порывавшегося броситься на помощь возлюбленному мага. - Не унижайте его.
Драко все же сбило с ног одним из лучей и Грюм склонился над ним, непреклонный и неизбежный, чтобы пустить Аваду точно в лоб маленькому поганцу. Но не зря Малфой означает злокозненный.
Слизеринец ударил аврора дагой, до этого откровенно придерживаемой в битве и пронзил горло Алостора Грюма, нанизав мягкую плоть до самой рукояти. Горячая кровь хлынула по его рукам, и Драко увидел как в единственном уцелевшем после стольких облав на Пожирателей глазу волшебника, необратимо затухает свет жизни.