Квартира Павла Ивановича была верхом дизайнерской мысли. Она была не очень большая, но при этом, ни сколько, ни тесная. Внешние стены здания были полностью стеклянными, и зеркальными с внешней стороны. Офрмленая в голубовато-синие тона прихожая была окутана полумраком и с большим мягким диваном в качестве главной достопримечательности. Там хозяин квартиры раздевался, или лучше сказать скидывал верхнюю одежду, обувь и одевал кожаные домашние тапочки небесно голубого цвета. Двигаясь по коридору, он попадал в небольшую комнатку, которая служила развилкой для прохода во все другие комнаты. В этой комнатке была огромная дорогая люстра и мягкие коричневые диваны по стенам между дверными проемами в остальные комнаты.
Две комнаты были слева - спальня и кабинет. И одна справа - гостиная. Прямо напротив входа были расположены двери в ванну и туалет. Не большая спальня с желтыми стенами, на потолке была вылеплена чудаковатая лепнина, видимо для того чтобы было проще уснуть. На стене висел огромный плазменный телевизор, а слева от кровати, во всю стену красовался огромный зеркальный шкаф. Большую часть комнаты занимала ненормально большая и с виду чрезвычайно мягкая кровать с шелковыми простынями, белоснежно-белого цвета. С каждой стороны кровати, ближе к изголовья, прислонившись к стенки, стояли тумбочки с нависающими над ними плафончиками. В комнате витало ощущение умиротворения.
Кабинет был таких же размеров, как и спальная комната, только оформлен он был под дерево с громадным столом в половину дальней от входа стенки и половины зеркальной стенки справа. Через стеклянную стенку, которая тянулась по всему дому, был виден большой мост и довольно широкая река. Мост был не особенно близко, но на нем днем и ночью можно было разглядеть снующие бес сна и отдыха машины. Иногда они наводили скуку своей методичностью, но чаще давали знать, что кто-то еще там есть и этот кто-то тоже еще не спит.
По всем, не занятым столом, стенкам стояли шкафы с книгами и разными причудливыми фигурками. Были тут и миниатюрные бюсты прославленных писателей, и японские чудаковатые фигурки с иероглифами и различные божки, выполненные в духе божеств народов Южной Америки. Посреди кабинета, где обычно у чиновников висят главы государств, расположилось огромная шаманская маска, специально привезенная по заказу Павла Ивановича от Американских первых поселенцев. Выглядела она, довольно грозна и вечно не дремлющие глаза с прорезями, чтобы можно было через них глядеть, казались почти живыми. Интересно шаман по-доброй воли отдал эту маску...
Комната слева была сразу и большой комнатой и кухней. Размером она превосходила спальню и кабинет больше чем в четыре раза и была двух ярусная. В комнате было довольно просторно. Вся левая стеклянная стена была свободна от мебели. Посреди комнаты обращенный спиной к стеклянной стене стоял диван в форме огромной буквы "С" и как бы обтекал собой стеклянный столик, стоящий напротив этой диванной буквы "С". У стены напротив, располагался громадный шкаф, внутри которого в самом его центре стояла большущая плазменная панель. Шкаф был довольно массивный и весь закрытый сделанный выкрашенный в черный цвет. В редких стеклянных дверцах можно было разглядеть фарфоровую посуду и бутылки Джека Дениэлса. Двигаясь дальше по комнате, можно было набрести на две небольшие ступеньки, ведущие на кухню. И если все, что было до этих ступенек, было выполнено в черно-белых цветах, то кухня была металлически серая. Сама кухня, если посмотреть на нее сверху была похожа на буквы "П", где левая палочка этой буквы "П" служила столом перед кухней, которая располагалась по-верхней и правой ее палочкам.
Вся квартира имела очень чистый вид. Зайдя сюда первый рас можно было даже подумать, что как за столом в кабинете и на кожаном диване перед телевизором тут никто не жил. Само по себе это было отчасти верно. Павел Иванович ни умел готовить, а большую часть времени в свое кондоминиуме проводил, либо за просмотром плазменной панели, зарывшись в горы подушек, либо за рабочим столом подготавливая бумаги для очередного городского проекта. Иногда он выбирался из своего узкого круга занятий в чужую территорию, например чтобы принять душ дважды в день или забредал на кухню для разнообразия, но все следы его недолго го там пребывания быстро стирала приходящая ежедневно уборщица.
Так Павел Иванович проводил триста шестьдесят пятьдесят дней в году. Он работал почти бес выходных, так как в выходные ни знал чем заняться, уйдя из привычного ритма жизни, да и к тому же это было хорошим примером для работников его отдела, которых поражала работоспособность начальника.
Вот и сегодня Павел Иванович снова сидел допоздна перед плазменной панелью. За его спиной виднелись ночные огоньки города и машины, снующие по мосту через главную речную магистраль города бес устали днем и ночью.
То был, кажется, четверг. Время было уже к вечеру, и Павел Иванович отрешенно глядел в огромную плазменную панель. Интересно, что если его было попросить описать все то, что он делал в течение дня? Скорей всего, он бы просто напросто растерялся. Нет, то, что он делал каждый день, Павел Иванович хорошо знал и его не особенно напрягаясь пересказать плановые события, но день, как таковой он вспоминал бы с трудом и в основном урывками. Если бы скажем, он сегодня не почистил зубы, по каким бы то ни было причинам, то это никак бы не отложилось у него в памяти, и он бы на сто процентов был уверен, что зубы сегодня он чистил, так как в его плане есть время для чистки зубов. Он помнил все дела, которые ведет его отдел, но на какой конкретно стадии и насколько сегодня они продвинулись, сказать не могу, хотя следил за отчетами по всем делам. Он помнил имена родственников, и юбилейные даты всех сотрудников своего, прямо скажем, немалочисленного отдела, которые работали больше трех месяцев. Но при этом совершенно не мог вспомнить, ни одного разговора, ни с кем из них. Если хотя бы кто-нибудь бы знал Павел Ивановича хорошо, то он мог бы охарактеризовать его, как "вечномедитирующий", но никто не знал его достаточно хорошо, чтобы давать ему глубокие характеристики, включая и самого Павла Ивановича.
Вечером раздался звонок. Павлу Ивановичу редко звонили, когда он был не на работе. Поэтому звонок привлек его внимание. В своей большой и просторной квартире Павел Иванович слушая, как трезвонит телефон, почувствовал себя не уютно. Звонящий будто вторгался в его личное пространство. Павел Иванович даже подумал было не подходить к телефону, и укутался посильнее в одеяло, но потом почувствовал, что кто бы или что бы ему не звонило терять ему вроде как все равно нечего.
-Да.- Голос Павла Ивановича был профессионально-деловым.
-Ало, а позовите, пожалуйста, Павла Ивановича.- Человек на другом конце линии был явно куда менее уверен в своих действиях. В голосе проскальзывала неподготовленность.
-Я вас слушаю.- Павел Иванович оценил, что скорей всего звонящий если и знал его лично, то это был кто-то из прошлого. Все это он подумал потому что собеседник не смог или не решился, да и не был видимо в курсе, что живет Павел Иванович один и на звонок по-домашнему телефону другой мужчина врятле бы стал отвечать.
-Пашка привет... ты меня не узнаешь?- Павел Иванович немного растерялся. В принципе он догадался, что это какой-то знакомый, скорей всего по школе, потому как в институте Павел Иванович целыми днями получал два образования, и на знакомых у него не было.