– «Будет только хуже», – послушно повторил Хищник. – Понятно.
Уже на протяжении пары месяцев мальчишка все пытался научить его общаться без переводчика. Хотя небезуспешно. Общение на языке людей больше не доставляло Охотнику прежних проблем, чему Макс, похоже, был рад больше него самого.
– Что там? – вместо того, чтобы посмотреть на рану самому, мальчишка отчего-то изучал взглядом стену.
– Плохая рана, – охотник осторожно поддел когтем прилипшую к воспаленной коже грязь. – Портится.
– Гноится, – мальчишка тяжело сглотнул. – Надо говорить «гноится».
Охотник согласно кивнул и снял с пояса нож. Полоснул клинком по ладони и без предупреждения прижал руку к ране.
Макс задохнулся, вцепился своими тонкими пальцами в предплечье Хищника. Похоже, ему действительно было очень больно, потому что сдавил он руку Охотника так, что тот удивленно прищелкнул. Еще немного – и стало бы неприятно.
– Боль пройдет, – он привычно провел кончиками пальцев по легким прядкам волос мальчишки. – Скоро.
– Знаю, – хрипло ответил тот. А Хищник вдруг заметил на щеке мальчишки прозрачную каплю.
Конечно, вмешательство в чужое сознание являлось дурным тоном, в смысле, вмешательство в сознание того, кто являлся союзником, да и не умел Охотник работать с разумом так хорошо, как старейшины, но здесь...
Хищник молча притянул мальчишку к себе, и, не отнимая ладони от раны на его боку, положил другую на его лоб. Макс прерывисто вздохнул и закрыл глаза, словно понял.
Проникнуть оказалось совсем легко. Макс не сопротивлялся ни секунды. Хищник инстинктивно прошелся по пульсирующим алым потокам ментальной успокаивающей волной.
– Не думай о боли, – на уровне сознания слова казались объемными. – Думай хорошее.
В ответ Охотника вдруг обдало волной тепла. Мысли мальчишки были явно направлены на него. Но увидеть их Хищник не мог в силу недостатка опыта. Поэтому он только замер пораженный, оглушенный ощущениями.
Это было... Непривычно. Еще никто не чувствовал о нем так, как Макс.
Охотник даже не смог подобрать определения тому, что ощущал в данный момент. В теле странно запульсировало, а Макс вздрогнул и вдруг тихо, едва слышно простонал. Словно от боли.
Но ее ведь уже не было?
Хищник растерялся настолько, что потерял контроль. Возвращение в реальность было почти болезненным. Человек смотрел широко раскрытыми затуманенными глазами. И странно тяжело дышал.
– Я сделал больно? – Охотник осторожно отнял ладонь от затягивающейся раны.
– Нет, – качнул головой мальчишка. – Мне больше не больно. Как ты... – он замялся, словно подбирал слова. – Там, в голове. Как ты это сделал?
– Я умею немного... помогать, – Хищник стер с кожи Макса на боку их смешавшуюся кровь. – Все яутжа умеют проникать в разум. Но не принято. Только старейшины могут. Я не учился.
– Это было офигеть как круто, – выразил мальчишка свое восхищение.
– Благодарность, – кивнул охотник.
– «Спасибо», – привычно поправил Макс.
– Да, – Хищник кивнул – этот жест он тоже перенял у человека. Таким образом можно было подкрепить свое согласие.
А мальчишка вдруг опустил ладонь на его живот и с нажимом погладил. Так, как всегда делал перед тем, как предложить близость. Его пальцы чуть подрагивали.
Хищник уже давно понял, что «хотел» Макс всегда. И особенно после очередной охоты. Он ластился, терся всем телом, прижимался. И тихо поскуливал, когда Охотник все же подхватывал его на руки и нес на ложе, которое Макс упорно называл странным словом «кровать».
Хотя в такие моменты это переставало быть важным.
Человек скидывал с себя одежду и принимался раздевать Охотника. Кажется, ему это нравилось. И Хищник всегда позволял, терпеливо дожидаясь, пока Макс расстегнет все застежки и отбросит все детали экипировки в сторону.
Так и сейчас.
Охотник подхватил на удивление покорного сегодня человека на руки и понес в спальный отсек. Опустил податливое тело мальчишки на пружинящую поверхность ложа и навис сверху. Но когда хотел уже было перевернуться, чтобы позволить Максу соскользнуть вниз, тот остановил его, обхватив за шею обеими руками.
– Неправильно? – обеспокоился Хищник.
– Я хочу, чтобы было не так, как обычно, – мальчишка облизнул губы. – А чтобы ты... Как в первый раз. Когда нашел меня.
– Это было плохо, – Охотник усилием воли подавил в себе волну возбуждения, поднявшуюся от яркого воспоминания. – Тебе.
– Мы все сделаем правильно, – лихорадочно зашептал Макс, зарываясь пальцами в «косы» Хищника, заставляя того вздрогнуть – отросшие ногтевые пластинки чуть царапали чувствительную поверхность. – Как нужно. Я хочу.
И в последних словах человека прозвучало что-то такое, что заставило Охотника сдаться в тот же миг. Он неуверенным движением провел ладонью по груди мальчишки, зацепил когтем розовое нежное пятнышко с бугорком посредине. И Макс тихо выдохнул, прикрывая на секунду глаза.
Кажется, это прикосновение ему понравилось?
Хищник дотронулся еще раз. Потер вдруг затвердевший бугорок. Поверхность была такой нежной, что Охотник невольно боялся причинить боль. Но человек только чаще задышал.
Ласка? Так люди это называют?
– Тебе нравится, – заключил Хищник. – Значит, могу трогать?
– Да, – со странным придыханием ответил мальчишка. Его щеки покраснели, сердце билось часто и сильно.