Эти же отряды участвовали не только в охранных обходах, но и они же первые давали отпор нарушителям.
Мой бывший муж был воеводой одного такого отряда.
До границ нашего княжества степняки еще не дошли, но уже наведывались в соседнее княжество.
В их арсенале была быстрота, наглость и жестокость. Они нападали на беззащитные селения, грабили, забирали в полон людей и быстро уходили. Особенно страдали княжества граничащие со степняками-кочевниками.
Эта напасть была всегда, поэтому и Трофим с отрядом (и не он один) постоянно инспектировали границы. И это притом, что на границах были отдельные гарнизоны у каждого княжества.
А вот теперь эти коршуны-разорители стали наведываться чаще и все глубже и глубже заходить в земли наши лесистые и для них непривычные. Но все равно это их не останавливает.
Вначале они просто охотились в лесах наших на зверье, да в реках и озерах — на рыбу.
По первости им даже сочувствовали. В степи им очень сложно. Там только сусликов в достатке. Правда степняки и их готовить научились. А из их шкурок шили и одежду, и покрывала да и вообще всюду применяют.
Они даже короба для документов делают из шкурок сусликов. По своему талантливый народ, впрочем, как и любой другой.
Но сейчас о другом.
Так вот, начали они с охоты на зверя, а сейчас промышляют охотой на людей и их имущество.
Словно банда разбойников шарят они по нашим деревням и селам.
В города не суются, так как там сосредоточены войска княжие.
Вот и от нашего княжества были они далеко, а теперь подбираются все ближе и ближе.
Мы с Серафимой в лесах своих их пока не чувствуем, но на граничные поселения они уже наведываются.
Уже несколько раз я ходила помогать раненым там людям. Правда эти селения стоят на самой границе и конечно мужчины защищали свои селенья.
Всеми силами.
Были и убитые, были и раненые. Никого степняки тогда не пленили.
А попала я туда благодаря местной ведунье Марты.
Силой она не настолько награждена, как Серафима, ну и я, как ее приемница. Помогала своим всем, чем могла. Но тут понадобилась ей наша помощь. Ведунья всегда знает, как позвать Ведунью.
Вот и позвала та Ведунья Серафиму. Серафима послала меня.
Пострадали две деревеньки.
Женщины и дети прятались, а вот мужчины защищали свои дома. Среди них было много тяжело пострадавших. Вот местная ведунья и поняла, что не справиться ей без помощи Серафимы. Велика опасность потерять защитников.
Похоже налет был организован с целью грабежа, поэтому степняки раздавали ранения щедро. Не заботясь о людях. Если бы им были нужны люди, тогда бы они действовали по другому.
Собирали меня основательно.
Конечно, если что не возьму, пошлю кого из своих помощников — принесут.
Но это все время.
А вдруг там кто может и не дождаться?
Так что надо собраться быстро и по возможности предусмотреть все.
Серафима, как более опытная, конечно выдает мне наставления во время сборов. А я внимательно слушаю и стараюсь запоминать.
— И еще! Дождись князя, он хочет встретиться — сказала Серафима
— Со мной? — растерялась я
— С ведьмой! — надоумила меня неразумную Серафима
— Так может сама пойдешь? — спросила я ее
— Нет уж, дорогая! Пора тебе дела принимать!
— Бабушка! Так я же… — что «я же» и сама не знала
— Вот я и говорю — пора! — улыбнулась она мне
А потом сняла с шеи цепочку и скомандовала
— Повернись, помогу одеть!
Я послушно повернулась. Она накинула мне на шею кулон и застегнула его.
— Что это?… — начала я.
2
И я сама захлебнулась своим вопросом, потому что те ощущения, что на меня нахлынули — они описанию не поддаются.
Это был восторг, ошеломление, радость и печаль, счастье и горе.
Все чувства мира одновременно!
Я почувствовала себя огромной вселенной и маленькой песчинкой.
И все это тоже одновременно.
Я почувствовала себя могучей и бессильной.
Счастливой и глубоко несчастной, безумно радостной и в глубокой печали…
Я знала где, кто и чем занимается в нашем лесу и в то же время чувствовала себя слепым котенком.
Тело было легким и летало над лесом и в то же время было таким тяжелым, что и мизинцем пошевелить не получалось.
Я чувствовала всю влажность водоемов и всю сухость земля, где уже давно не было дождя.
Тут же захотелось полить… Потому, что эта сухость воспринималась, как желание попить лично.