— А другая? — спрашивает Листер.
— Другая не сказала. Я спрашивать не стал.
— Не лишено резона. Они к сюжету не относятся.
Снаружи слышно, как озерная вода плещется о пирс, как гудит в могучих вязах ветер. Парочка в машине сидит порознь, на заднем сидении и на переднем, кутаясь в пледы. Кажется, они спят, но то и дело кто-нибудь из них шевелится, что-то говорит, и снова поникают головы, пледы соскальзывают с пригнутых плеч. И, вторя каждому движению, то и дело по ним промахивает свет — из дома, с отдаленного въезда.
Обе фигуры рывком распрямляются, когда другой автомобиль, большой и темный, тормозит рядом. Извилистый господин в кожаном пальто выскакивает из автомобиля, устремляясь к ним. Они уже выкарабкиваются из своей машины.
— Мы в дом попасть не можем, — говорит та, что за рулем. — Нам даже дверь не открывают. Мы здесь уже три часа, мы ждем нашего друга.
— Какого друга? Что вам угодно? — спрашивает извилистый молодой человек, нервозно бренча ключами в связке. — Я секретарь, мистер Сэмюэл. Изложите мне, что вам угодно.
Вторая подруга мистера Пассера ему отвечает:
— Виктор Пассера. Мы его дожидаемся. Это важно. Ему назначена встреча с бароном и баронессой, и...
— Минуточку, — перебивает мистер Сэмюэл, внимательно вглядываясь в эту вторую подругу, — одну минуточку. Голос у вас как бы мужской.
— Я мужчина.
— Ну-ну. Я принял вас за девушку.
— Это из-за одежды. Моя подруга — она женщина. Я Алекс, она массажистка.
— Меня зовут Анна, — сообщает массажистка, не отрывая глаз от связки ключей в руке у мистера Сэмюэла. — У вас ключи от дома?
— Естественно, — отвечает мистер Сэмюэл.
— Ну так вот, мы хотим знать, что там происходит, — говорит Анна.
— Мы беспокоимся, если честно, — говорит ее юный друг.
Мистер Сэмюэл каждому на плечо кладет участливую руку.
— А не кажется ли вам, — говорит он, — что куда целесообразней было бы удалиться восвояси, события предоставя их естественному ходу? Уезжайте-ка спокойненько, без шума. А там можете, положим, на пианино поиграть, то-сё. Выпейте рюмочку на сон грядущий и забудьте вы про Пассера.
Сверху несется звук вроде человеческого лая, потом ухает сова. Массажистка Анна кидает свой собственный вопль во тьму.
— Откройте. — Она визжит, кидаясь к двери черного хода, бухаясь в нее мощным плечом, колотя кулаками.
Мистер Сэмюэл устремляется к ней властно, хотя и не теряя изящности манер.
— Но это инвалид, поймите. — Он объясняет. — Сиделка, по-видимому, снова укусила его за палец. Вы бы точно также поступили, уверен, вздумай вдруг кто-нибудь из клиентов зажать вам рот рукой.
Друг Анны, Алекс, кричит:
— Иди сюда! В машину, Анна. Тут опасно!
Мистер Сэмюэл, взяв ее под локоть, подталкивает к машине.
— Ну вы-то тут при чем? Отправляйтесь домой, забудьте даже думать.
Массажистка, при всей своей корпулентности и мощи, проявляет, увы, весьма слабую нравственную стойкость. Она разражается рыданиями, заливаясь, как дитя, друг же ее Алекс, моляще постреливая из-под шелковой косынки густо подведенными глазами, поставив домиком тоненько рисованные брови, тянет к ее лицу жилистую руку.
— Идем в машину, Анна, — молит он, с горькой укоризной глядя на мистера Сэмюэла.
Анна набрасывается на мистера Сэмюэла:
— С каких это пор вы тут секретарь? Виктор Пассера у них секретарем с самого июня!
— Умоляю вас, — говорит мистер Сэмюэл. — Я отнюдь не утверждаю того, что он не секретарь. Я говорю всего лишь, что я секретарь в данной резиденции. Здесь я даже не знаю, сколько вообще секретарей. Виктор — один из многих, и лишь по случайному совпадению из-за совещания его с бароном и баронессой Клопшток вам пришлось томиться перед домом в такую непогоду. Да, не повезло. Езжайте-ка домой. Музычку поставьте.
— Но все будет хорошо? — спрашивает Анна. Алекс уже влез в машину и ждет ее. Анна садится к нему, кладет руку на руль, но без уверенности. Смотрит на Алекса, ожидая указаний. Мистер Сэмюэл тем временем, изящно-озабоченный, успел юркнуть к черному ходу и теперь подбирает ключ.
Парочка в машине смотрит на него, он им бросает прощальный взор, после чего преспокойно запирает перед ними дверь. И тогда они трогают с места, едут по длинной аллее, по виляющему въезду, мимо лужаек, которые летом, зелено сияя, льнули с одной стороны к синеве плавательного бассейна, а с другой — к пруду с кувшинками, к мудрено выстриженным тисам, к фонтанам, к запущенному розовому саду. За спинами у них, там, сзади, за стеною мрака, мерцает дом — узкими щелями пунктиром по всему тылу, а уж за домом, дальше, в совсем далекой тьме, земля террасами спускается к Женевскому озеру, где зачалены лодки, где к дальнему гористому берегу, дрожа, бежит вода. Все это оставляя позади, зеленый автомобильчик приближается к сторожке. Анна жмет на гудок. Тео стоит, теперь тепло укутанный, по-видимому предуведомленный; он отпирает и широко распахивает ворота.