Поль разобрал чемодан и разложил бумаги на письменном столе, собираясь писать отчет. Примерно через час он снова прослушал сообщение Керри, на этот раз совершенно невозмутимо. Он прокрутил его еще четыре раза и вдруг решительно стер. Потом вытянулся на кровати и уснул.
Глубокой ночью его разбудил звонок. Поль дотянулся до городского телефона, но, сняв трубку, понял, что звонят на сотовый. Никто и никогда этого не делал. Он пользовался им, только когда звонил сам. На экране высветилось время: два часа тридцать четыре минуты.
— Коуторн у телефона.
Поль вспомнил, что в виде исключения оставил свой номер майору.
— Если вы еще в Лондоне, я бы хотел повидаться с вами сегодня же.
— Это невозможно, — ответил Поль, потирая лицо. — Я уже в Штатах.
— Я думал, что вы все еще здесь. Тогда извините! У вас, наверно, глубокая ночь. Мне действительно неудобно. Я позвоню позже.
— Нет, майор, не отключайтесь. Я уже проснулся. Все в порядке, мы можем поговорить прямо сейчас.
— Тогда вот что: я звоню по поводу нашей короткой беседы…
— Да?
— Я обдумал то, что вы мне рассказали, вы помните?
Поль встал и свободной рукой достал баночку из холодильника.
— Вы изменили мнение о вроцлавском деле? Что-то новое выплыло?
— По правде говоря, ни то ни другое. Просто одна деталь, которая меня заинтриговала…
— Какая деталь?
— Вы говорили мне что-то в связи с одной инфекционной болезнью, помните?
— Конечно помню. Речь шла о холере.
— Хм…
На том конце воцарилось молчание. «Майор, привыкший говорить полунамеками, возмущен моей американской бесцеремонностью», — подумал Поль.
— Так, ради любопытства, мы заложили эти данные в наш компьютер, чтобы посмотреть, что из этого выйдет.
Поль решил, что это либо насмешка, либо желание продемонстрировать, что и британцы не чужды современных технологий.
— И что получилось?
— Мы прошерстили сайты множества радикальных движений, чтобы посмотреть, нет ли где связи с… инфекцией, о которой вы говорили.
— И вы что-то нашли?
— Да. Это довольно неожиданно. Речь идет совсем не о той группировке, о которой вы меня спрашивали.
— То есть не о ФОЖ. О ком же тогда?
— Послушайте, — ворчливо сказал Коуторн, — наши линии не защищены. Я предпочел бы переслать информацию на кодированные терминалы.
— Я скоро буду в Провиденсе.
— Простите?
— Я имею в виду штаб-квартиру нашего бюро в Провиденсе, штат Род-Айленд. У них там абсолютно надежная связь. Майк Белл может с вами связаться немедленно и дать нужные номера.
— Пусть позвонит мне на службу.
— Я предупрежу его прямо сейчас.
Майор, наверное, почувствовал, что Поль возбужден настолько, что вот-вот отсоединится. Он слегка повысил голос:
— Мы тут кое-что сопоставили, Матисс. Мне кажется, дело серьезное. Вы же знаете, я не люблю говорить больше, чем следует.
— Спасибо. Правда спасибо. Вы удивительный человек, майор.
— Поль?
— Да.
— Будьте осторожны, если решите туда сунуться. В некотором смысле эти люди еще более опасны, чем те, которыми мы занимаемся. Вы понимаете?
— О'кей, майор, я понял. Мы будем очень внимательны.
Поль отсоединился и немедленно набрал номер «Америкэн Эйрлайнз». Первый самолет на Бостон вылетает в семь. Поль забронировал место, быстро оделся и закрыл чемодан, который так и не успел разобрать.
«Если все сойдется…» — подумал он.
Хлопая дверью, Поль пел во весь голос.
Часть вторая
Глава 1
Тот же самый зал заседаний теперь выглядел как после команды «к бою». Все кресла за столом были заняты, и Поль узнал тех, кого Арчи представил ему при первом посещении: коротышку гения информатики, специалистку по наружке и прочих. Теперь все сидели здесь, не исключая и двух директоров.
Оперативное управление в Провиденсе делили между собой два заместителя, устроившиеся по обоим концам стола. Трудно было представить двух столь непохожих людей, вряд ли питавших друг к другу нежные чувства. Это вполне в духе Арчи: доверить дело заклятым врагам, чтобы надежнее их контролировать.
Барни, оперативный управляющий, был по отцу гаитянином. Поль вспомнил, что когда-то уже встречал его в Конторе, но Барни, как старший, уже тогда был вхож на верхние этажи. Высокий мужчина с серьезным лицом, элегантный, ухоженный, он всегда держался тихо и незаметно. На лице его читались доброжелательность и глубокое разочарование. Казалось, что он настолько преуспел в познании рода человеческого, что благоразумно решил держаться от него подальше.