Выбрать главу

— Где вы взяли шоколад? — строго спросила она у близнецов. — Кто вам позволил раскидывать мои вещи? Где ваша няня, в конце концов?

Один из мальчишек сконфуженно взглянул на мать и указал рукой на дверь. Синди подняла голову, и губы ее тотчас же сложились в прямую линию. На пороге стояла миссис Энн Эфман.

— Я отпустила их няню, — сказала она. — Ей нужен был выходной. Я посчитала, что ты сама справишься со своими детьми. Ты и так уделяешь им слишком мало времени.

Синди промолчала и с такой силой провела платком по щеке малыша, что тот протестующее взвизгнул.

— Сегодня вечером у меня прием, — продолжала Энн, неодобрительно оглядывая комнату. — Я бы хотела, чтобы все прошло, как полагается. Мои внуки должны быть прилично одеты, умыты и причесаны. Как и их мать.

Синди выпрямилась и машинально потянулась рукой к волосам, чтобы проверить, в порядке ли прическа. От Энн не укрылся этот жест. Она скривила губы в усмешке и кивнула на притихших близнецов:

— Зачем ты дала детям шоколад? У них может быть аллергия.

— Я ничего не давала, — возразила Синди. — Не знаю, где они его нашли.

— Стоило няне на пять минут их оставить, а они уже перепачкались! Разве можно назвать тебя хорошей матерью, если ты не в состоянии за ними уследить!

— Я не просила отпускать няню! — вскипела Синди. — Сегодня она нужна как никогда, и вы прекрасно об этом знаете! Кто станет заниматься детьми весь вечер, пока будет длиться прием?

Она прочла ответ в глазах свекрови и поняла, что та нарочно отослала няньку. Энн делала все возможное, чтобы Синди как можно реже появлялась на приемах. Эта достойная женщина стыдилась своей незнатной невестки и до сих пор не простила сыну того, что тот женился на такой женщине. Лишь близнецы, которых Энн обожала, хоть и старалась скрыть это, заставляли ее мириться с Синди.

— Как-нибудь справишься, — проронила миссис Эфман и вышла из комнаты.

Синди с трудом сдержалась, чтобы не запустить ей вслед подушкой.

— Ну-ка живо в ванную, умываться! — скомандовала она близнецам. — Маме еще нужно привести себя в порядок.

Однако и через полтора часа Синди не удалось даже накрасить ресницы. Ее новое платье лежало на кровати, по которой прыгали близнецы в одинаковых костюмчиках. Выбежавшая из душа Синди застонала, увидев эту картину.

— Только не мое платье! — взвизгнула она, но уже было поздно что-либо исправлять. Ткань оказалась безнадежно измятой, а до начала приема оставалось лишь полчаса. Нечего было и думать о том, чтобы бежать за утюгом и гладильной доской.

— Дорогая, я дома! — провозгласил Тим, входя в комнату.

К нему тотчас же бросились близнецы с радостными воплями. Он обнял сыновей, вручил им по пакету с подарками и подошел к Синди, замотанной в полотенце.

— Как дела? — Тим улыбнулся и поцеловал ее в висок.

— Ужасно, — прошептала она. — Просто отвратительно.

— Уверен, что не все так плохо, как кажется.

Тим обнял ее и с восторгом почувствовал, как в нем просыпается желание. За три года он только больше привязался к жене и ни разу не пожалел о том, что женился. Его страсть была неутомимой. Словно кто-то разжег в нем костер, который нельзя погасить. Синди обычно на его притязания отвечала взаимностью, но сегодня лишь раздраженно оттолкнула.

— Что с тобой, милая? — удивился он и ущипнул ее за ягодицу. — Давай-ка позовем няню и отдадим малышей на ее попечение. Тогда у нас будет время заняться кое-чем...

— Няни нет! — сухо ответила Синди и зашла за ширму, чтобы надеть белье и пеньюар. — Твоя мать отправила ее домой.

— Но ведь сегодня большой прием!

— Вот именно, — с сарказмом произнесла Синди, глядя на него поверх ширмы. — Так что не нужно тебе объяснять, зачем она это сделала. Весь сегодняшний вечер я буду носиться с детьми как угорелая. Потому что их ни на секунду нельзя оставить одних! Они уже испортили мое платье! Теперь я предпочту вообще не выходить из комнаты. Запрусь тут с близнецами. Твоя мать будет счастлива. Передавай привет гостям!

Тим глубоко вздохнул и присел на край дивана. Мальчишки у его ног пытались разобрать новенькие автомобили, подаренные отцом. Обычно игрушек хватало на несколько дней, пока дети не находили способ разобрать их по частям. Тима это приводило в восторг. А Синди злилась, находя повсюду, даже в ящике со своим бельем, миниатюрные колеса и пластмассовые детали от конструктора.

— Послушай, дорогая, не стоит так сердиться. Мама наверняка хотела как лучше, — попытался успокоить жену Тим.

Зажив семьей, он заметно поправился, остепенился и как будто даже стал спокойнее. Он давно уже не работал репортером и стал правой рукой отца. Поскольку Тиму больше не приходилось бегать по всему городу в поисках сенсационной информации, «офисный» образ жизни сказался на его фигуре. Синди частенько посмеивалась над его небольшим животиком. Чтобы нравиться жене, Тим даже записался в фитнес-клуб, куда ходил уже неделю.