— Надеюсь. — Дональд никогда не питал враждебности ни к своей бывшей жене, ни к ее мужу. Единственное, чего он от них добивался, — вернуть свою дочь. — А насчет Труди, Фло, не волнуйся. Она была, есть и будет твоей дочерью. И то, что мы поживем с ней вместе, ничего не изменит. Не исключено, что ваши отношения станут намного теплей на расстоянии.
— Она всегда хотела жить с тобой. — В голосе Флоренс явственно различались ревнивые нотки. — Может, и стоит попробовать. Но только до конца учебного года. Посмотрим, как у вас получится, тогда и реши.
Дон чуть не закричал от радости, но он знал, что еще рано ликовать.
— Отлично, — согласился он. — А теперь, когда мы решили основной вопрос, я тебе кое-что должен сообщить.
Дональд коротко, не вдаваясь в подробности, рассказал о Нэнси и преследующем ее насильнике.
— Труди вне опасности, Фло. Если бы преступник знал, где живет Нэнси, он бы нашел способ угрожать ей и сейчас. Тем более что я на всякий случай установил в доме охранную сигнализацию. Хотя Труди после школы будет оставаться в доме одна до нашего прихода, но все равно она в безопасности.
Флоренс помолчала.
— Не знаю. Дон. Мне что-то не нравится эта история. А если все-таки преступник узнает, где ты живешь?
— Не узнает, — заверил он ее. — Поэтому не стоит зря волноваться. Неужели я бы позволил ей остаться, если бы понимал, что не смогу защитить ее? Мне не меньше твоего хочется видеть свою дочь счастливой.
— Я понимаю… но все равно страшно, — прохрипела Флоренс внезапно осипшим голосом. — Но у нас нет выбора. Ведь если я настою, чтобы Труди вернулась домой, она все равно сбежит, а это не лучший вариант. Поэтому придется выбирать из двух зол меньшее.
— Вот уж угодила, — растягивая слова обидчиво произнес Дональд.
— Ну, ты понимаешь, что я имею в виду, — засмеялась она. — Дай мне поговорить с Труди. Мне хочется самой сообщить ей о нашем решении.
— Ладно, сейчас позову.
Дональд нашел обеих женщин на кухне, сидящих за столом перед большой плошкой воздушной кукурузы, жующих и дружески, весело болтающих. Остановившись незамеченным в дверях, он с улыбкой наблюдал за ними и неожиданно для себя подумал, что это и есть семейное счастье. Девочка скоро начнет взрослеть, и ей будет с кем поделиться своими радостями и горестями. Он вдруг представил их одной семьей. Его семьей.
Словно что-то почувствовав, Труди обернулась и, заметив отца, еще секунду назад такая веселая, сразу посерьезнела.
— Ну? Что она сказала?
— Мама хочет поговорить с тобой, — ничего не объясняя, сказал Дон, заходя на кухню.
— Она отказала тебе, да?
Он улыбнулся.
— Она сама тебе все скажет, родная. Впрочем, можешь распаковывать чемодан.
— Правда? Папочка, неужели?
Довольный, он обнял ее.
— Правда. А теперь иди поговори с мамой. Она ждет тебя.
— С ума сойти!
Глаза девочки заблестели. Широко улыбаясь, она выбежала из кухни.
Нэнси проводила Труди взглядом и повернулась к Дону.
— Она прекрасный ребенок. Я просто влюбилась в нее.
— Несмотря на то что этот агнец ввел тебя в смущение? — поддразнил он ее и, протянув руку, взял пригоршню кукурузы. — Она очень прямолинейна. Флоренс говорит, что это от меня.
Пропустив мимо ушей его насмешку, Нэнси неопределенно хмыкнула.
— Но она действительно не делает секрета из того, что не хочет видеть тебя одиноким.
— А я и не одинок.
Услышав его заявление, Нэнси поперхнулась. Она закашлялась, слезы выступили у нее на глазах. Девушка потянулась за содовой, но тут Дон хлопнул ее по спине.
— Успокойся, дорогая. Что такого я сказал? Ведь для тебя не новость, что ты мне нужна и уже давно.
— Да, но… — Наконец придя в себя, она вытерла слезы и стрельнула глазами на дверь. — Дон, тебе не следует сейчас говорить об этом. Труди…
— …Не слепая, — закончил он за нее. — Она уже достаточно взрослая, чтобы понять, что происходит между нами.
Ее щеки стали пунцовыми. Неужели все так очевидно?
— Знаю, но ведь это же ее дом, а не мой. Мне не хочется, чтобы из-за меня она неуютно чувствовала себя здесь.
Дональд усмехнулся.
— По-твоему, она чувствует дискомфорт? А мне показалось, она несколько разочаровалась, узнав, что мы не любовники.
— Я тоже заметила, но это только потому, что она очень хочет, чтобы у тебя кто-нибудь появился, — упорно отстаивала Нэнси свою точку зрения. — Окажись на моем месте любая другая женщина, у нее были бы те же чувства.
— Не думаю, — буркнул он, поглаживая ее по спине. — В конце концов что гадать. Не другая, а ты здесь, и я хочу.