Богдашов Сергей
Не боярское дело 2. Часть вторая
Глава 11
— Ну, здравствуй Франция. Видит Бог — не так я хотел с тобой познакомиться!
Я смотрел в окно иллюминатора гондолы вниз, где сквозь редкие прорехи в облаках, виднелись огоньки первого встреченного французского городка.
Время — два часа ночи.
Высота — четыре тысячи метров.
Над нами звёзды и едва заметный серп Луны, под нами — Франция.
Наш караван из девяти дирижаблей наконец-то держит курс на Дижон. До этого мы забирали чуть южнее. Руководствовались специально проложенным маршрутом, учитывающем ветры и обходя стороной крупные населённые пункты.
Сегодня мы — диверсанты. Чем тише и незаметнее мы подойдём к объекту, тем больше шансов, что наша цель не успеет ускользнуть от возмездия.
Сейчас наши дирижабли — это остриё копья. Оттого, как мы нанесём свой ответный удар, зависит ход Истории и, пожалуй, не только в Европе, но и на всём нашем континенте.
Герцог Анжуйский — фигура неоднозначная. Мощный харизматичный лидер, неплохой военачальник, сильный политик, обладающий большим влиянием внутри своей страны. В меру жестокий и циничный, решительный и готовый идти на рискованные действия. Довольно неприятный портрет возможного руководителя недружественной страны.
Шансы на то, чтобы сместить короля и занять его место у Анжуйского есть, и очень значительные. А Франция с Бонапартом и Франция без него — это две разные Франции.
Если разобраться, то все мы заложники сложившейся политической ситуации.
Своими корнями существующий расклад сил и политических противовесов уходит глубоко в прошлое. Франция постоянно пытается усилить своё влияние на нашу Империю и в то же время, исподволь, финансирует военные действия соседних с нами стран и снабжает их оружием.
В последнее десятилетие к военной силе Франции присоединилась сила франков.
История финансовых войн ничуть не короче истории войн обычных. Ещё в Древнем мире одним из способов борьбы с противниками был подрыв их экономики. Как и в случае с обычными войнами, целью войн финансовых является либо подчинение себе государства в целом, либо установление контроля над его частью. Разница лишь в том, что в случае с финансовыми войнами физический контроль над территорией вовсе не обязателен, хотя по степени разрушительности финансовые войны ничуть не менее страшны, чем обычные.
Нельзя недооценивать силу денег, особенно ставших международным средством расчёта.
Франк, не обеспеченный золотом — это инструмент доверия и общественного согласия на их хождение. Владельцам франков не остаётся ничего другого, кроме, как доверять их ценности и платёжеспособности, если они желают участвовать в международной торговле.
Лично я уже неплохо сыграл несколько раз на курсовой разнице франка у нас в России и в далёкой Австралии. Процентов двадцать пять — тридцать в цене товаров выиграл, рассчитываясь подешевевшими у нас франками.
Российские банкиры и промышленники франк оценивают сугубо с практической точки зрения. Зерно, сталь, станки, золото, уголь, ткани — это далеко не полный перечень товаров, влияющий на курс франка и рубля.
Отдельной строкой идут наряды, косметика и вина — товары, столь любимые нашей аристократией. Эти товары стали привычны для светской верхушки общества и неплохо поддерживают реноме франка, как платёжного средства. В деньгах оно выходит не слишком значимо, но далеко не каждый россиянин осмелиться спорить с графами и князьями, утверждающими, что франк — это деньги. А с учётом того, что многие Кланы нынче контролируют банки и заводы, а также и газеты с журналами, то ситуация весьма интересная получается. Аристократия, зачастую без злого умысла, оказывает поддержку иностранным деньгам.
Сюда же вносят свою лепту и бояре — «туристы».
Большая прослойка русских латифундистов основную часть своей жизни проводит во Франции или Италии. Обычно на свои вотчины они приезжают только под осень, с целью собрать платежи со своих земель, отметиться на званых вечерах, да перетрахать всех подросших за год дворовых девок, чтобы потом было, чем друг перед другом похвалиться.
Но эта тенденция понемногу накрывается. Обнищавшие крестьяне год от года приносят всё меньше доходов, а жизнь в Париже или Ницце дешевле не становится. Оттого всё больше и больше земель уходит под залог банкам, без особой надежды на их дальнейший выкуп.
Удержать за собой земли нынче дело не простое.