Барышня с заполошным визгом кинулась в объятия Киякина, который, подыхая от смеха, тихо сполз по стене на приступок фасада.
– Видимо запомнила. Ну так придёшь, не побоишься? – попытался взять парня «на слабо» купец.
– Приду. Только ты сам смотри не испугайся, – впервые обратившись к купцу на «ты» ответил Глава Рода Бережковых.
Глава 4
До войны Камышин был небольшим городом, с населением в сто десять тысяч человек. Надо сказать, что война почти не затронула сам городок. Ни одной постройки разрушено в нём не было. После того, как первые волны беженцев принесли с собой эпидемии смертельных болезней, власти стали действовать крайне решительно. За три дня были выселены все жители из Николаевска, который находился на противоположном берегу Волги, напротив Камышина, и всех беженцев заселили в опустевший город. Крупные областные центры вокруг были превращены войной в руины, и Камышинское княжество начало прирастать народом. Волга помогла пережить голодные годы ядерной зимы. Десятки тысяч людей кормилось с реки и помогали выжить ещё сотням тысяч. На полях, где раньше росли знаменитые камышинские арбузы, стали выращивать морозостойкие сорта овощей и зерно. С потеплением население начало расползаться от реки, чему не в малой степени способствовал князь Гончаров. Помогал новым хуторянам и деньгами, и семенами для посева. Да и бояре целыми Родами к нему под руку пошли. Как-то само собой получилось, что выросло княжество, утвердив свои границы по Дону, реке Урал, северному побережью Каспия, а по Хопру и Суре дотянулось до бывшей Пензы. Громадная территория, одна из самых богатых землями и населением. Иная страна поменьше будет. Продовольственная житница Империи. Почти треть всех продуктов, мяса и рыбы отсюда везут, а сахара так и вовсе больше всех остальных, вместе взятых. Свёкла тут сахарная уж больно хорошо родится.
Купцы камышинские быстро поняли все выгоды своего положения. Волга и Дон стали для них основными транспортными магистралями, а продовольствие – главным товаром.
С ростом купечества понемногу начал оживать и гигантский хлопчато-бумажный комбинат. К слову сказать, самый большой в Европе был в довоенные годы. К списку товаров добавились ткани. Пообносился народ. Нарасхват ткани пошли.
Купец Липатов Ерофей Константинович в первую сотню камышинских купцов не входил. Собственно, и во вторую тоже. Устроился он где-то в середине третьей. И то хлеб. Купец-то он всего лишь в третьем колене. Первая сотня купцов поколений десять насчитывает. Успели все важные позиции да маршруты загодя под себя подмять. Торговать начинали на тех кораблях, что после войны уцелели, а потом и свои верфи в городе появились. Новые пароходы в самом Камышине делать стали. Железную дорогу смогли восстановить, и до Дона продлить, а вот до Урал-реки пока не сподобились. Неспокойная там ещё территория. Страшновато купцам в «железку» по степям такие деньжищи вкладывать. А ну, как нагрянут лиходеи, да порушат всё. Не раз уже степи казахские хунхузы свободно проходили. Словно нож горячий сквозь масло. На Урал-реке их и останавливала княжья дружина, да потом и войска государевы.
С одной из таких битв и начался их купеческий род. Прадед его, Семён Липатов, десятником был в Бережковской сотне, что службу несла вместе с княжеской дружиной. Знатно они тогда повоевали. Вот только пуля хунхузская прадеду плечо раздробила, да отсушила руку. Вывезли прадеда до Камышина, а там его дочка старосты артельного выходила. Много девушек тогда в медсёстры подались. А пока лечила, да на ноги поднимала, любовь-то у них и сладилась.
Староста артельный, что четыре рыбацкие ватаги на Волге держал, счастью дочери единственной препятствовать не стал. Воину увечному отдал под начало свои торговые места в городе, да с купцами нужными свёл. А уж когда боярин Бережков ему патент выкупил купеческий, да своим родовым купцом назначил, так и начало их дело торговое расти.
Князь Гончаров тоже не забыл, с чего купец-то об одной руке, считай, стал. Неплохим домом наградил на свадьбу, и сам отцом посаженным выступил со стороны жениха. И честь великую воину оказал, и самым непонятливым дал понять, что Липатовы у него под личным присмотром состоят. Обзавидовалось купечество, но зла не затаило. Больно уж слава о той битве на Урал-реке прогремела. Один в пять наши бились, а разгром врагу нанесли и на свою землю не пустили. Домой меньше половины воинов вернулось, и те почти все изранены. Особо тут не позавидуешь. Не каждый из купцов готов свою голову сложить за земли и народ, да и навыки воинские с делом купеческим совместить нелегко. Это с виду купец толст и благополучен. На самом деле работы у него невпроворот. Всё требует присмотра и контроля, а уж чтобы ещё и нос по ветру держать – тут особый талант нужен. Нет времени у купцов, чтобы по полдня штыком махать, да на полигонах по мишеням стрелять.