Марта. Ох, бедненький вы дурачок!
Ник. Крушите всех подряд.
Звонят дверные колокольчики.
Марта. Подите откройте.
Ник (удивленно). Что вы сказали?
Марта. Я сказала — откройте дверь. Вы что, оглохли?
Ник (недоуменно). Вы посылаете меня… открыть дверь?
Марта. Вот именно. Откройте дверь, болван. Должно же быть что-то, что вы можете выполнить. Или по пьяному делу и на это неспособны? И щеколду поднять тоже не в состоянии?
Ник. Слушайте, разве обязательно…
Снова перезвон колокольчиков.
Марта (во весь голос). Откройте дверь! (Тише.) Нанимайтесь к нам в мальчики на побегушках. И можете приступить к выполнению своих обязанностей прямо сейчас.
Ник. Слушайте, сударыня, я вам не лакей.
Марта (весело). А кто же вы? Честолюбие у вас есть, детка? Ведь вы носились по кухне и гнались за мной на второй этаж не в азарте бешеной страсти? Ведь нет? Немножечко и о своей карьере пеклись? Вот теперь и послужите день-другой в роли мальчика на побегушках — по лестнице поднимаются шаг за шагом, ступенька за ступенькой.
Ник. Для вас, наверно, никаких границ не существует?
Снова перезвон.
Марта (спокойно, уверенно). Да, миленький, не существует. Подите откройте дверь.
Ник колеблется.
Слушайте, миленький, раз уж вы ввязались в это дело, так не воображайте, что, когда захотите, тогда можно на попятный. Извольте потерпеть. Ну, марш!
Ник. Бесцельно… жестоко… бессмысленно.
Марта. Ну-ну-ну! Делайте, как вам приказано. Докажите старушке Марте, что вы на что-то еще способны. Хм? Вот, молодчина!
Снова звон.
Ник (подумав, уступает, идет к двери). Иду, чтоб вам пусто было!
Марта (хлопает в ладоши). Ха-ха-ха! Отлично! Великолепно! (Поет.) «Я сутенер, всегда при ней, и, видя нас, судачат люди…»
Ник. Замолчите!
Марта (фыркает). Прошу прощения, миленький. Ну, идите. Откройте дверку.
Ник (хмуро, злобно). А, ч-черт! (Распахивает дверь, и чья-то рука сует в проем большой букет фуксий. Минуту букет так и торчит в дверях. Ник старается разглядеть, кто это.)
Марта. Ах, какая прелесть!
Джордж (появляется в гостиной, прикрывая лицо фуксиями; говорит противным надтреснутым фальцетом). Flores; flores para los muertos. Flores.[6]
Марта. Ха-ха-ха!
Джордж (делает шаг вперед; опускает букет; видит Ника; просияв, раскрывает ему объятия). Сынок! Приехал домой, и как раз ко дню своего рождения! Наконец-то!
Ник (пятясь от него). Не трогайте меня.
Марта. Ха-ха-ха! Да что ты! Это наш мальчик на побегушках.
Джордж. Правда? Это не наше чадо, не наш Джимми? Не наша исконная всеамериканская… как ее там… мечта?
Марта (фыркает). Надеюсь, что нет. Уж очень он странно, не по-сыновнему себя ведет.
Джордж (почти как помешанный). О-о-о! Ну, еще бы! Цыпа-цыпа-курвочка! Хм? (Притворяясь смущенным.) Я тебе… вот эти… эти цветки… с этими цветками… потому что я… потому что ты… ой, да ну!
Марта. Педерастры! Незабудки! Гладиолухи! Мой свадебный букет!
Ник (делает шаг к двери). Если вы, друзья, не возражаете, я, кажется…
Марта. Ах! Стойте! Ни с места! Налейте моему дражайшему виски!
Ник. Нет, увольте.
Джордж. Не надо, Марта, не надо. Это уже слишком. Он тебе, милочка, прислуживает, а не мне.
Ник. Никому я не прислуживаю…
Джордж и Марта. Вот как? (Поют.) «Никому я не служу…» (Оба смеются.)
Ник. Злые…
Джордж (договаривая за него)…дети. Хм? Правильно? Злые детки забавляются такими… ах! такими грустными играми, вприпрыжку скачут по жизненному пути и так далее и тому подобное. Правильно я говорю?
Ник. Да. Более или менее.
Джордж. Подите вы, знаете куда?
Марта. Где ему! Накачался до бровей.
Джордж. Да что ты говоришь! (Сует Нику цветы.) Вот, поставьте в вазу с джином.
Ник берет букет, смотрит на него, бросает на пол, себе под ноги.
Марта (притворяясь растроенной). О-о-о-о!
Джордж. Какое бессовестное обращение… с фуксиями, которые я принес Марте!
Марта. Они так называются?
Джордж. А я-то рвал эти цветы при лунном свете, чтобы сегодня преподнести их Марте, а завтра нашему сыночку в день его рождения.
Марта (деловым тоном). Сейчас луны нет. Она зашла, я из спальни видела.
Джордж (якобы ликуя). Из спальни! (Обычным тоном.) А луна все-таки была.
Марта (сверхтерпеливо, посмеиваясь). Не могло тогда быть луны.
Джордж. Луна была. И сейчас есть.
Марта. Луны нет. Луна зашла.
Джордж. Есть луна. Луна взошла.
Марта (стараясь удержаться в границах вежливости). Увы! Ты ошибаешься.
Джордж (слишком оживленно). Есть луна, есть!
Марта (сквозь зубы). Никакой паскудной луны нет.
Джордж. Дорогая моя Марта… Не рвал же я фуксии во тьме кромешной. Не бродил же я во мраке ощупью по оранжерее твоего папочки.
Марта. Да… Бродил. Это на тебя похоже.
Джордж. Я никогда не собираю цветов в беспросветной тьме. Уж если и грабил чужие оранжереи, так только при свете, который льется с небес.
Марта (ставя на этом точку). Луны нет. Луна зашла.
Джордж (строго логически). Весьма возможно, дева моя непорочная. Весьма возможно, что луна зашла… но потом она вернулась обратно.
Марта. Луна обратно не возвращается. Если уж она зашла, так зашла.
Джордж (начинает понемногу злиться). Ничего-то ты не понимаешь. Если луна зашла, значит, потом она вернется.
Марта. Враки!
Джордж. Невежество! Какое… невежество!
Марта. Кого это ты называешь невеждой! Смотри у меня!
Джордж. Однажды… однажды я плыл у берегов Мальорки, сидел на палубе и выпивал вместе с одним журналистом, который рассказывал мне про Рузвельта, и вот тогда луна зашла, немножко подумала, что-то сообразила… понимаете?.. И вдруг — ГОП! И опять выскочила. Вот так.
Марта. Это чушь! Вранье!
Джордж. У тебя все вранье, Марта. Нельзя же так. (Нику.) Ведь нельзя?
Ник. А кто вас разберет, когда у вас вранье, когда нет.
Марта. Не разбираете? И правильно!
Джордж. А вам и не полагается разбирать.
Марта. Правильно!
Джордж. Так вот, я плыл у берегов Мальорки…
Марта. Никогда ты не плавал у берегов Мальорки…
Джордж. Марта…
Марта. И не был ты на этом поганом Средиземном море… никогда не был…
Джордж. Нет, был! Мои мамочка с папочкой повезли меня туда в награду за окончание колледжа.
Марта. Бред!
Ник. Это после того, как вы их убили?
Джордж и Марта круто поворачиваются к Нику и смотрят на него во все глаза; короткая, грозная пауза.
Джордж (вызывающе). Может быть. Марта. А может быть, и нет. Ник. О господи!