Великодушные македонские союзники не только доставили его домой, но и подарили все римских пленных. Римляне были тут же проданы с большой выгодой на ближайшей бирже работорговцев. Разумеется, капитан честно поделился выручкой со своей командой, а бОльшая часть денег досталась близким погибших космонавтов.
Строгие карфагенские адмиралы ознакомились с рапортами о сражении в системе Альфы Базилеуса, показаниями пленников и сопроводительной запиской македонского флотоводца, после чего повысили Замабала в звании и выдали новенькую квинкирему, только что вышедшую из дока. Если посмотреть в телескоп, корабль можно было увидеть с балкона. По правую руку раскинулась морская гавань Картхадашта, усеянная сотнями кораблей. Морская и космическая одновременно – абсолютное большинство военных и торговых звездолетов было проще всего садить на воду – и оттуда же стартовать.
Звездолет получил гордое имя своей достойной предшественницы, погибшей в битве с "Гневом Юпитера", а старая команда Замабала заняла добрую половину постов на новом корабле. На ближайший месяц "Лоно Астарты" приписали к Священному Отряду, охранявшему столичную планету. Жизнь удалась.
– Хорошая сегодня погода, не правда ли? – сказал кто-то над ухом Замабала.
Офицер поморщился. Прозвучавший вопрос ему решительно не понравился, но он сделал над собой усилие и повернулся на источник звука. И тут же понял, что даже такой вопрос иногда заслуживает ответа.
– Вне всякого сомнения, госпожа.
Его собеседница совершила посадку на соседнюю кушетку.
– Ты знаешь, кто я?
У капитана Замабала была прекрасная память на лицо, профессиональная, хотя от людей его нынешней профессии это не требовалось. Эти серые глаза, темные волосы и вздернутый нос были ему прекрасно знакомы.
– Да, госпожа.
– Перестань называть меня "госпожа", – потребовала Гафни бат Магон.
– Хорошо… ваше высочество.
– Я не шучу, – она нахмурилась. – Меня зовут Гафни.
– Как скажешь, Гафни, – согласился капитан. – Чем могу служить?
– Я окончательно испорченная сука и подлая ведьма, но ничего такого от тебя не потребую, – пообещала карфагенская принцесса.
– Верю немедленно и до скончания веков, – пробормотал ошеломленный офицер.
– Моя подруга хочет побывать на борту карфагенского военного корабля, – продолжала обладательница серых глаз.
– Это можно легко устроить, если только она не римская волчица, – попробовал пошутить Замабал и остался очень недоволен собой.
– Нет, всего лишь дочь ибарзельского адмирала.
Ах уж эти вечно нейтральные ибарзелиты.
Республиканская Военная Академия распологалась на том же острове, на западном ее берегу. Разумеется, были еще филиалы и полигоны, но сердце Академии старалось не удаляться от столицы Республики. На площади в несколько квадратных миль были разбросаны строения в обычном римском стиле, лес мраморных колонн и портиков. В одном из корпусов шла очередная лекция.
– Сегодня мы поговорим о спироксенах, – начал магистр Тарквиний, обращаясь к аудитории. – Как вам должно быть известно, за все годы, проведенные в открытом космосе, человечеству удалось обнаружить только шесть видов инопланетных существ, достойных называться разумными – в той или иной степени. Что ж, Галактика велика, мы исследовали едва ли сотую ее часть. Вселенная еще больше, и кто знает, что – или кто – ждет нас впереди… – магистр на секуду запнулся, ему стало немного стыдно перед студентами за эту ассовую философию. – Начнем, пожалуй, с тарбозавров…
– Этого еще не хватало, – послышался голос из зала.
Магистр вздохнул и одновременно навострил уши. Ох уж эти молодые аристократы… Но Тарквиний обожал спорщиков.
– Назовите себя и объяснитесь, кандидат.
– Цезарь. Гай Юлий Цезарь, – представился будущий офицер.
– Из венерианских Юлиев? – поинтересовался Тарквиний.
– Да, магистр.
– Хорошо, продолжайте.
– Я не считаю, что тарбозавров можно отнести к разумным существам. Это просто животные, – уверенно заявил студент.
– Надеюсь, это не личное? – поднял брови наставник.
– Нет, ни в коем случае. Я могу позволить себе объективность, – скромно улыбнулся Цезарь.
– Тогда почему? Только потому, что они не похожи на гомо сапиенс?
– Это только одна из многих причин. Они даже огонь не умели добывать, когда мы их обнаружили. Я читал последний ежегодный отчет ибарзельских патрулей. Они и после изоляции его не добывают.
– Что ж, зато они управляли звездолетами… – осторожно заметил Тарквиний.
– Я видел в земном цирке дрессированного медведя. Он управлял велосипедом. Является ли медведь разумным существом? – парировал Цезарь.
– Они умели писать и считать…
– …в том же цирке была маленькая собачка. Ее спрашивали сколько будет дважды два, и она приносила кубик с "IV".
– Хорошо, кандидат, – внезапно решил сменить тему магистр, – оставим тарбозавров в покое. Что вы скажете о фиделианцах?
– Фиделианцы – вне всякого сомнения разумные существа, – столь же увренно заявил Цезарь. – Я считаю, что мы их недооцениваем. Республике давно пора пересмотреть свои отношения с фиделианцами. Они давно заслуживают статуса друзей и союзников римского народа. Будь моя воля, я бы им и гражданство дал.
– Смелое заявление! – восхитился Тарквиний. – Конечно, фиделианцы так хорошо говорят по-латински…
– Это верно, – острожно заметил Цезарь, чувствуя ловушку.
– Ничуть не хуже земных попугаев или семпронианских летучих котов!
– Мне приходилось слышать попугаев, – поморщился молодой аристократ, – вы преувеличиваете, магистр. Что же касается летучих котов…
Вряд ли кто-нибудь в Галактике мог внятно объяснить, зачем Республике понадобилась эта планета. Похоже, ее подобрали из чистого принципа. Потому что очень плохо лежала.
Так думал молодой легионер Грациан, продираясь сквозь местные джунгли и проклиная все на свете. Ну что мог знать простой солдат о ценности и важности этой планеты! Ему и не положено было знать. Возможно, об этом кое-что знали пуны. Перед войной планета Амабилия принадлежала им. Стремительный налет республиканской дециремы "Гусь Капитолия" превратил в пыль несколько карфагенских крепостей, но коварные пуны разбежались по всей планете. И теперь единственная децирема и три бортовые когорты легионеров прочесывали сотни квадратных миль, стремясь подавить последние очаги сопротивления и окончательно закрепить Амабилию за Универсальной Республикой.
Нельзя сказать, чтобы планета была отвратительным местом. Разумеется, девяносто процентов ее поверхности были совершенно непригоды для нормального человеческого существования (как и на любой другой кислородной планете, включая Терру Матер) – океаны, пустыни, ледники и болота. Но патрульная полутурма под командованием декуриона Максенция в данный момент находилась в умеренном поясе. Если сравнивать с Террой – в самый разгар кайнозойской эры. Гигантские рептилии давно вымерли, млекопитающие правили планетой. Ни малейшего намека на разумную жизнь. Ветер западный, температура триста градусов выше абсолютного нуля. И в добром десятке световых лет от цивилизации, аргоновых огней, хорошей выпивки и веселых девушек. Вот уже целых четыре месяца.