Кабинет ректора находился на третьем этаже, в самом конце длинного пустого коридора. В приёмной за чашечкой кофе скучала секретарша.
— Меня к ректору вызвали, — поздоровавшись, степенно доложил я.
Секретарша удивлённо похлопала густо подведёнными глазами, сбегала в кабинет к ректору и разрешила мне войти.
Нашего многоуважаемого ректора я до этого момента вблизи видел всего пару раз. Флавиан Эридан Маркеллусс, сильнейший маг современности и всеми признанный наставник подрастающего поколения, был слишком занят, чтобы вот так запросто со студентами общаться. Официальные поздравления в честь поступления и выпуска да разные чрезвычайные ситуации, когда провинившегося студента на ковер к ректору вызывали — вот и всё общение.
Вины я за собой никакой не чувствовал, не считать же серьезным нарушением мое легкое опьянение накануне, поэтому искренне недоумевал, зачем же я самому ректору вдруг внезапно понадобился. Поэтому с любопытством рассматривал убранство кабинета, отмечая даже незначительные детали: письменный стол из белого дерева, застекленные шкафы со старинными книгами и разными диковинками, светлые кожаные кресла и диван, рядом с ним маленький столик с напитками и фруктами.
Ректор обнаружился у окна, задумчиво взирающим на окрестные пейзажи. Я негромко покашлял, Флавиан Эридан Маркеллусс обернулся, подошел к столу, любезно предложил мне присесть напротив него в удобное кожаное кресло и речь свою повёл издалека:
— Вы знаете, что приоритетным направлением нашего обучения студентов всегда была их подготовка к командной работе. Поэтому всех вас периодически проверяют на совместимость магии и характеров…
Да, помнится еще при поступлении меня несколько часов в весьма странном помещении с кучей приборов и проводов продержали. Лаборанты этими проводами мою тушку так укутали, что самостоятельно потом освободиться не смог. А ещё кучу странных вопросов задавали. Например, что я больше люблю: яблоки или картофель, лето или зиму. Непонятно только, как подобные вопросы могли помочь специалистам подобрать мне команду или хотя бы напарника для совместных тренировок и будущей работы.
— Вам исключительно повезло, потому что при последней обработке результатов было выявлено ваше стопроцентное совпадение по всем параметрам с одним из студентов. На моей памяти такое происходит впервые….
Вот уж повезло, так повезло. Лучшим результатом магической и личной совместимости всегда 75% считалось. И редко у кого эти показатели выше оказывались. Я, конечно, слышал, что в результате многолетней совместной работы процентное соотношение совместимости у напарников могло значительно увеличиться, но чтобы с самого начала такой высокий результат оказался — это действительно везение.
— Поэтому я настоятельно прошу вас, Дарий, не торопиться со своим решением и прежде всё хорошенько обдумать…
Дарий – это имя, данное мне матерью при рождении. После гибели родителей дядя при усыновлении поменял мне не только фамилию, но и имя, посчитав его слишком плебейским. Очень «аристократично» вышло: Леонсий Муфусаил. Поступая в Академию, я настоял, чтобы меня под моим настоящим именем записали. Но поскольку оплата поступила на определённую фамилию, то пришлось нам с администрацией Академии выбрать нечто среднее: объединить моё имя с именем дядиного рода. Вот так я и стал Дарием Муфусаилом.
─ Еще раз рекомендую взвесить как следует все последствия…
Повторяющиеся несколько раз предупреждения ректора прозвучали весьма своевременно, иначе бы я, не раздумывая ни минуты, тут же взял и согласился. Сто процентная совместимость ─ удача редчайшая. А последующие слова Флавиана Эридан Маркеллусса о том, что подобный выбор накладывает огромную ответственность, поскольку это на всю жизнь, оказались именно той ложкой дёгтя, которая вернула меня на грешную землю и заставила всерьёз задуматься о собственном будущем.
— Время у тебя есть. До утра, — сказал, словно припечатал ректор, неожиданно перейдя на «ты», тем самым лишний раз подчёркивая всю разницу между нерадивым студентом и главой академии: его дело приказывать, а моё – подчиняться. Потом величественно кивнул на дверь, явно намекая, что у него и другие дела есть кроме как на мою вытянутую от усиленной работы мозга физиономию любоваться.