В последнее мгновение меня охватило непреодолимое желание развернуться и сбежать куда подальше, но я лишь покосился через плечо назад, где замыкал неровную шеренгу «добровольцев» ассистент профессора – Бартобаса Норберта. Мимо такого верзилы мимо не проскользнёшь, не зря студенты шептались, что профессор себе ассистента не за ум, а из-за огромной физической силы выбрал. Если посмотреть, сколько поклажи профессор на своего помощника нагрузил, то эта сплетня весьма похожа на правду.
А сам момент перемещения заставил меня всерьёз пожалеть о том, что я вообще на свет родился. То ли портал взял да внезапно заглючил, то ли профессор, включая его, что-то там напутал, но чувствовал я себя отвратительно. Словно меня одновременно и в разные стороны растягивали, и в компактный клубок, чтобы места поменьше занимал, скатать пытались.
И не мне одному так плохо было: вывалившись из портала, заметил несколько скорчившихся в стороне студентов. Профессор, чертыхаясь, быстро обошёл всех пострадавших и, убедившись, что их жизни ничего не угрожает, успокоился. Скомандовал обустраивать лагерь, поставил Бартобаса Норберта присматривать за копошащимися студентами, а сам отдохнуть в тенёчке присел. Переволновался, видимо.
Бартобас Норберт развязал и открыл свой необъятный рюкзак, извлёк из его чрева несколько тугих свёртков и вручил их каждой паре студентов. В свёртках оказались двухместные полукруглые палатки разного цвета. Нам досталась ярко-оранжевая, а сидящие рядом маги с недоумением разглядывали точно такую же, но ядовито-розовую.
— Почему палатки такого яркого цвета? — спросил, недоумевая, Лиз, — Разве мы не должны полностью с природой сливаться, чтобы нападение хищников не спровоцировать?
— Правильный вопрос! — неподдельно обрадовался профессор. — Полная мимикрия — один из важнейших принципов маскировки в дикой природе. А палатки такие яркие, чтобы в случае непредвиденной ситуации нас легко могли с воздуха спасатели разыскать.
Представил я себе нашего уважаемого ректора верхом на метле, умело маневрировавшего среди облепивших его птиц и пристально озиравшего сверху окрестности, и едва не заржал: очень уж смешная картина у меня получилась. На деле же всё наверняка куда проще и прозаичнее происходит – есть в каждом крупном городе специальная служба как раз для подобных экстренных случаев, состоявшая из команды магов и специально подготовленных разумных, не имевших магического дара. Такая команда в случае чего и нас разыскивать и вызволять отправиться. Будем надеяться, что удастся нам без этого нынче обойтись.
И все предпосылки к благополучному исходу нашего внепланового занятия по бытовой и практической магии имелись. Мы с Лизом быстрее всех поставили свою палатку, да и со следующим заданием – собрать хвороста и развести костёр, используя только подручные средства, не опозорились. С хворостом вообще проблемы в лесу не возникло: сухостоя здесь навалом, а костёр Лиз весьма сноровисто при помощи увеличительного стекла развёл. Малюсенький огонёк так жадно накинулся на заботливо припасённые нами для него сухие листья и мох, а потом и на мелко наломанные прутики, что я на минуту Лиза в использовании магии заподозрил.
Но раз Августин Мартиллиусс и Бартобас Норберт ничего подозрительно не заметили, то и я благоразумно промолчал. И правильно сделал, ибо, как потом я узнал, Лиз огненной магией совсем не владел. Хоть в чём-то я его переплюнул, ведь огненная магия всегда была моей самой любимой.
Гордо озираясь по сторонам, я не заметил, как огонёк, разрастаясь с каждой секундой, подступил к очередной жертве, которой оказалась сухая ветка от огненного дерева. Радость от их встречи оказалась столь бурной, что нас с Лизом сразу пламенем окутало. Не чувствуя боли, кинулся напарника спасать, но он и сам справился: корочкой льда покрылся, которая от соприкосновения с пламенем сердито зашипела. Мгновенная реакция напарника меня порадовала, а вот спасательные мероприятия Бартобаса Норберта только огорчили.
Ассистент профессора, долго не раздумывая, запустил в нас каким-то весьма сложным водным заклинанием. Вода, окатив нас с Лизом с головы до ног, тут же яростно вступила в конфликт с огнём и сразу победила. А мы, мокрые и чёрные от копоти, стояли, инстинктивно прижимаясь друг к другу, и желание сделать что-нибудь с нашим спасителем было так явно написано у Лиза на чумазом лице, что я просто на всякий случай между ним и ассистентом встал.