Тут не важно, что один из них студент, а другой уже третий год ассистентом профессора работает. Я, вспомнив занятие по расоведению и трепещущее, только что вырванное из груди «фантома» сердце в руке Лиза, ничуть не усомнился, что он легко с профессорским ассистентом справится. Пока тот увалень вообще поймёт, что происходит, много чего неприятного произойти может.
— Успокойся, он же хотел как лучше, — прошипел я Лизу на уровне слышимости, стараясь не разжимать губ.
— Да я спокоен как удав, — сердито дёрнулся в сторону парнишка, и угрожающе посмотрел уже на меня.
Только я его особо не испугался. Ничего ужасного Лиз мне не сделает — мы же с ним напарники. Хотя, кто его знает?
Получив нагоняй от профессора, мы понуро поплелись к обнаруженному кем-то из старшекурсников поблизости ручью. Пока профессор с ассистентом новичков испытывали, те успели по окрестностям пробежаться и обстановку разведать. Ручей нам с Лизом как раз кстати оказался, мы не меньше часа в нём отмокали да одежду стирали. Разглядывать друг друга ни времени, ни желания не было. Ну, плещется рядом чьё-то полосатое от разводов сажи мокрое тело, так у меня самого те же проблемы.
Вода была холоднющая, по сторонам смотреть некогда, поскольку хотелось поскорее из неё выбраться да на берегу обогреться. Вот уже на берегу я и заметил краем глаза у Лиза на спине старый извилистый шарм как раз между лопаток. Разглядеть толком не успел, так как Лиз сразу же в одеяло закутался и потребовал, чтобы я немедленно нашу одежду высушил. В другой бы раз я, может, с ним и поспорил, поскольку не люблю, когда мной так бесцеремонно командуют, но тут наши желания целиком и полностью совпали.
Быстро натянув на себя полувлажные тряпки, вернулись в лагерь, где профессор всё ещё отчитывал ассистента. Распекал он своего помощника так долго и нудно, что я не выдержал, прокрался к одному из старшекурсников и тихо спросил:
— А чего это профессор так шумит?
Старшекурсник только открыл рот, чтобы мне ответить, как профессор тут же переключил своё внимание на нас с Лизом и очень обстоятельно и подробно сообщил, что он думает о тех, кто в костёр ветки огненного дерева в таком количестве кладёт.
— Профессор, — бесстрашно перебил его излияния Лиз. — У нас в Бармингрландии огненные деревья не растут. Как их от других деревьев отличить?
Августин Мартиллиусс возмущённо замолчал, потом, видимо, вспомнил, с какой целью еженедельно он внеплановые занятия по бытовой и практической магии проводит, и начал терпеливо и обстоятельно объяснять:
— Огненное дерево, или Фламмеусс королевский был родом с далёкой Океании. Относилось это растение к семейству Бобовых, подсемейству Цезальпинивых. Высота растения в дикой природе достигает пятнадцати метров.
Тут я не выдержал и стал усиленно крутить головой по сторонам, пытаясь найти в окрестностях хоть одно высокое дерево.
— Дарий, не отвлекайся! — рыкнул в мою сторону профессор и, как ни в чём не бывало, продолжил свою спонтанную лекцию. — К нам это семена этого дерева попали в период интенсивной колонизации островов Океании. В дикой природе встречается редко, в декоративных посадках — ещё реже, поскольку, несмотря на экзотический внешний вид, это дерево-паразит. Корневая система огненного дерева располагается на глубине полутора метров и, разрастаясь параллельно поверхности почвы, достигает площади полутора километров. Остальные растения в этом радиусе погибают.
Ого! Закон выживания в действии. Что в мире разумных, что среди неразумных – всегда одно и тоже. Все жизненные блага достаются сильнейшим, и не важно – физическая сила имеется в виду или сила разума.
— Древесина огненного дерева используется в пиротехнических смесях в мелко раздробленном виде. Для строительства и плотницких работ такая древесина не пригодна, потому что мгновенно воспламеняется. Отвар из цветов огненного дерева обладает целебными свойствами — лечит воспаления, увеличивает выносливость, но собирать цветы надо в строго определённое время — на третий день после начала цветения.