В конце-концов Хильдимир Рихомер, разозлившись окончательно, оплёл мне левую, а Лизу правую руки каким-то хитрым заклинанием, соединив их вместе едва видимой магической нитью не хуже стальных наручников.
— Пока не научитесь мирно взаимодействовать — так и будите ходить, — заявил куратор нам напоследок и, насвистывая, удалился.
А мы так и остались прикованные друг к другу, растеряно моргая ему вслед. Потом посмотрели ошеломлённо друг на друга и одновременно решили, что стоит всё же попробовать как-то нам поладить, а не собачиться постоянно. Сами ведь согласились командой стать, так что сдаваться при первых же трудностях — глупость несусветная.
В столовой за ужином над нами хихикали буквально все. Студенты, преподаватели, даже повара время от времени в зал с кухни выглядывали и тут же, прикрыв расплывавшиеся в улыбке лица кто чем, спешили удалиться. Большинство насмешек, естественно со стороны, одногруппников нам перепало. Особенно Николос старался.
— Ловко же вас Хильдимир Рихомер окольцевал, — выдал он, едва нас завидя. — А церемонию бракосочетания кто проводил? Неужто сам господин ректор?
Ледяная стрела и огненный шар, слетевшие с наших свободных рук практически одновременно и заставившие болтуна шустро спрятаться под стол, немного улучшили нам настроение. Но стремительно приближающийся Хильдимир Рихомер снова его испортил, напомнив нам, что столовая для принятия пищи предназначена, а своей магией хвастаться надо было на поле, тогда может и без «наручников» бы обошлись.
Бытовые проблемы нам оказалось решить куда сложнее, чем насмешников успокоить. По поводу ночёвки мы долго не спорили.
— У меня кровать больше твоей, — категорично заявил Лиз, и я сразу согласился.
Видел я это лежбище, там и впятером спать можно, особо друг другу не мешая. Посещение туалета мы тоже как-то осилили. Сначала Лиз в кабинку зашёл, а я за полуприкрытой дверью остался, потом местами поменялись. Неудобно, конечно, нужду справлять, зная, что в паре шагов от тебя кто-то стоит и всё слышит, но не ждать же, когда мочевой пузырь от переполнения лопнет.
Сложнее всего с душем оказалось. Сколько мы друг от друга смущённо не отворачивались, неловких прикосновений нам избежать не удалось. И мыться рядышком пришлось, так что никакого личного пространства благодаря Хильдимиру Рихомеру и его магическим путам у нас совсем не осталось. Я злился на Лиза, на куратора, и на самого себя. Даже веселенькая ночная сорочка с рюшечками, в которую Лиз после душа обрядился, меня не особо развеселила, хотя в другое время я бы ни за что не упустил возможности столь девчоночий наряд высмеять.
Лишь засыпая на огромной мягкой кровати, сердиться на Лиза я почти перестал. Ну не виноват он, что его таким неженкой и белоручкой вырастили. И пусть Лиз многого не умеет, зато честно старается научиться. А что он командовать любит, так я и сам такой. Да и вообще у нас много общего, поэтому, надеюсь, что мы сработаемся!
Дорогие читатели!
Буду благодарна, если вы поддержите книгу, добавив ее в библиотеку и поставив ей звездочку.
Жду так же ваши комментарии, на которые с удовольствием отвечу.
Приятного прочтения!
8. Проблемы взаимопонимания и взаимодействия.
Но все благие намерения, проклюнувшиеся в уютной ночной тиши в моей беспокойной душе, покинули меня уже на следующее утро. Хотя назвать утром эту промозглую туманную серость, через которую на расстоянии двух шагов ни зги не видно, язык у меня не поворачивался.
Я был зол, как тысяча чертей, потому что не совершенно выспался. Ночка выдалась весьма беспокойная и бессонная. Пришлось несколько раз спихивать упорно заползавшего на меня Лиза. Напарник мерз и подсознательно полз на тепло, но мне-то от этого ничуть не легче.
Да и долгие утренние сборы, когда нам с Лизом снова пришлось едва ли ни при помощи жребия решать, кто первый идёт в душ и туалет, а кто ожидает своей очереди, хорошего отнюдь настроения не добавили. Поэтому я благополучно выкинул из головы все миротворческие мысли, оставив там только жгучее раздражение и недовольство всем происходящим.
Неловко сталкиваясь полуголыми телами, мы всё же успели собраться во время, и наскоро позавтракав оставшимися с вечера бутербродами, прибыли на тренировочную площадку самыми первыми. Даже наш несгибаемый куратор Хильдимир Рихомер, по совместительству ведущий у нас физподготовку, ещё не изволил явиться. И это стало для меня ещё одним поводом для раздражения.