С трудом мне удалось высвободиться из неожиданных объятий, да и то не совсем самому. Помог незнакомый лохматый крепыш, без особого труда оторвавший от меня нечто непонятное в свободных белоснежных шелках. Выглядело это существо таким воздушным, что если бы не столь наглое поведение, я бы принял его за девушку, но ни одна уважающая себя девушка подобных вольностей с оборотнем не позволит. Значит, это парень. Миниатюрный, худосочный, но всё же парень.
Возмущённый любитель котиков между тем безрезультатно вырывался и весьма активно пинал воздух, а его растрёпанная светлая коса беспорядочно моталась из стороны в сторону.
— Держи его крепче, Медведь, а то ещё вырвется и всех покусает, — весело посоветовала миниатюрная светловолосая девушка, тоже одетая во что-то белое и воздушное.
Она держала за руку невысокого черноволосого парня, смуглая кожа и вертикальные зрачки которого заставили меня сначала насторожиться, а потом и резко попятиться. Извечная вражда теплокровных с хладнокровными въелась в подкорку не одного поколения оборотней. Парень понимающе мне усмехнулся и быстрым жестом скрестил пальцы в известном всем двуипостасным знаке «мир».
Я насторожённо следил за незнакомцами, но те никаких враждебных действий в отношении меня не предпринимали. Девушка и черноволосый оборотень забрали у крепыша взлохмаченное мелкое недоразумение и стали планомерно приводить в порядок его одежду, попутно укоризненно приговаривая:
— Нельзя к незнакомым оборотням приставать, да ещё при полном обороте.
— Опасно!
— Тебе ли этого не знать!
— А за хвост дёргать совсем уж неприлично…
Парнишка возмущённо сопел и дёргался у них в руках, пытаясь вырваться на свободу.
— Что о тебе теперь думать будут — даже не представляю, — горестно вздохнула девушка.
— Я ещё клыки посмотреть хотел, — расстроено пробурчал мелкий.
Он вдруг резко вывернулся из удерживаемых его рук и снова бросился ко мне:
— А дай клыки потрогать!
Восторженные синие глаза встретились с ошарашено расширенными зрачками зверя. Меня всегда интересовало, кто же из нас главный: человек или зверь, обитавший обычно на задворках моего сознания, но ответить на этот вопрос однозначно сложно. В зверином обличии мне обычно было куда удобней и спокойней, но сейчас мой зверь был неподдельно встревожен и безмолвно поторапливал свою человеческую половину поскорее убраться от большого скопления разумных, которые его сегодня почему-то сильно нервировали.
И я решил сбежать, пока окончательно не опозорился, а вслед мне долго ещё неслись разочарованные вопли:
— Киса, вернись! Я ещё не всё рассмотрел!
И какой чёрт дёрнул меня обернуться в зверя? Сидел бы себе тихонько вместе со всеми, ничем не выделяясь из общей массы, ничего бы со мной и не случилось. А так и за хвост подёргали, и за уши потрепали. Хорошо ещё, что в рот залезть не успели. И появление новичков я пропустил. Подозреваю, правда, что мелкий любитель котиков и опекавшая его троица как раз из их числа и были.
Вот только почему никто из присутствующих здесь преподавателей не вмешался, чтобы остановить творящееся на их глазах безобразие? И почему так взволнованы наши многоопытные учителя, которые и самого Императора не слишком-то опасались?
Дорогие читатели!
Буду благодарна, если вы поддержите книгу, добавив ее в библиотеку и поставив ей звездочку.
Жду так же ваши комментарии, на которые с удовольствием отвечу.
Приятного прочтения!
2. Близкое знакомство и первые неприятности.
Следующая моя встреча с неадекватным любителем котиков состоялась тем же вечером. К тому времени доброжелатели меня уже просветили, что наши преподаватели, встречая новеньких, нервничали совсем не зря. Мало того, что новички оказались из правящей семьи сопредельного государства, с которым отношения у нашего Императора всё никак не складывались, так среди них ещё и высший маг, толком своей силой не пока владеющий, затесался.
Из каких соображений эту бомбу замедленного действия в чужую страну учиться отправили, всем понятно. Если вдруг рванёт — чужой земли не жалко. Но почему для обучения столь высокопоставленных особ именно нашу захолустную академию выбрали — оставалось загадкой даже для всезнайки Николоса.