— Настолько понравился, что ты меня запомнил?
— Пф! Хвост у тебя роскошный. А вот клыки мелковаты! — не менее нагло осклабился в ответ незнакомец.
И тут до меня дошло, что передо мной никто иной как виновник моих сегодняшних мучений. Тот самый нахал, что бесцеремонно меня за хвост хватал и пытался в рот залезть! Не удержавшись, я сердито зарычал.
— Какая грозная киса! — насмешливо отреагировали на моё несдержанное рычание.
Да как он смеет! И я, уже не контролируя себя, стремительно кинулся на обидчика. Но, то ли координация движений из-за выпитого оказалась изрядно нарушенной, то ли противник мне слишком вёрткий попался. И ждала бы моё лицо незабываемая встреча со ступенькой, если бы какая-то неведомая сила не вздёрнула вверх мою немалую тушку буквально в паре сантиметров от поверхности лестницы.
— Вот глупая киса! Да спи ты уже!
Что происходило с моим телом дальше — осталось для меня в глубоком тумане забвения, поэтому проснувшись утром в своей кровати, долго пытался вспомнить, как я до неё добрался. Но никакие подробности оного события так и не припомнить. А случайная встреча на лестнице мне вообще сном показалась.
Утро выдалось до обидного обычным. Пожалуй, его можно было и добрым назвать. У меня даже голова после вчерашних посиделок ни капли не болела. И все вчерашние проблемы казались теперь совершенно несущественными. Подумаешь, за хвост пару раз подёргали! С кем не бывает! Да и всё остальное произошедшее со мной тоже яйца выеденного не стоит. Немного напрягала только внезапная забывчивость, ранее мне совершенно несвойственная. Всегда ведь раньше помнил, как до своей кровати добирался. А тут — как отрезало.
Долго заморачиваться по поводу преждевременного склероза не стал. Не люблю лишний раз о пустяках задумываться. Всё происходящее в жизни я всегда делил на две группы: жизненно важное и прочая ерунда. А вчерашний день весь целиком можно отнести к «прочей ерунде». Так чего зря напрягаться и голову ломать, пытаясь понять, что же не так было? Плюнуть, растереть да забыть.
Первый сюрприз поджидал меня уже на занятиях, когда посередине лекции профессора Бартоломеуса, которого в академии все без исключения студенты побаивались, в аудиторию, предварительно робко постучавшись, проникли две хрупкие фигурки, трогательно державшиеся за руки. С удивлением узнал в этой бесстрашной парочке вчерашних блондинчиков, девушку и парнишку. Они вошли, низко поклонились и заговорили по очереди:
— Смиренно просим уважаемого профессора общей магии Бартоломеуса простить нам вопиющее опоздание.
— В деканате никак не могли решить, в какую группу нас определить.
— А, — неожиданно улыбнулся вечно угрюмый профессор. — Вы — те самые студенты из сопредельного государства!
— Да, — кивнул парнишка. — Разрешите присутствовать на вашей лекции.
А девушка молитвенно сложила ручки на груди и так умильно посмотрела на профессора, что тот окончательно растаял и разрешил занять опоздавшей парочке свободные места.
Свободных мест в аудитории было предостаточно, ведь наша группа в академии самая малочисленная на курсе. Большую её часть составляли оборотни, поэтому студенты иных рас, по какому-то недоразумению время от времени попадавшие к нам, чувствовали себя среди перевёртышей некомфортно и всеми правдами и неправдами стремились перевестись в другую группу. Хоть к лекарям, лишь бы от оборотней подальше.
Каково же было моё изумление, когда парнишка, потянув за собой девушку, вполне целенаправленно двинулся в мою сторону и, подойдя к парте, тихо прошипел:
— Подвинься!
Дождавшись исполнения своей просьбы, которая прозвучала скорее как приказ, он галантно пропустил вперёд девушку, а сам сел на самый краешек скамьи. «Это он зря, — мелькнула в голове неожиданная мысль. — Нужно было меня посадить посередине, а блондинок — по краям. Тогда бы я мог за ними присматривать и успел в случае чего прийти на помощь».
Что мелкий поступил так вполне осознанно, я вскоре понял, заметив, как несколько особо любопытных одногруппников, поначалу плотоядно посматривавших на новеньких, быстро отводили взгляд и начинали очень внимательно изучать свои конспекты. «Круто! — подумал я. — Интересно, какое из своих умений он сейчас задействовал?» Но мимолётное любопытство быстро прошло, так как на лекциях профессора Бартоломеуса времени на ерунду попросту не оставалось. Успевай только записывать.