Вот почему нам профессор расоведения так охотно о мифических существах рассказывает, а о нравах и обычаях ныне живущих рас намеренно умалчивает? Не верю, что он об этом не знает. Так неужели профессор эти знания бесполезными считает? Или дело тут в чём-то совсем другом? В запрете руководства Академии, например.
Лиз дождался тишины и начал не спеша рассказывать. Оказывается, демоны-оборотни вовсе не выходцы из другого мира, как нам всегда преподаватели говорили. Ими становятся оборотни, заразившиеся неведомым науке смертельным вирусом. Вначале у больного меняется сознание, потом внутренние органы и лишь на последнем этапе болезни — внешний вид. Поэтому на ранней стадии заражения выявить больных практически невозможно, а натворить они могут страшное, потому что в первую очередь страдает разум. Бывали случаи, когда один такой «демон» несколько деревней вырезал, пока его с большим трудом не уничтожали.
— А почему у нас этим вирусом никто не заражается? — тихонько спросил кто-то из девушек.
А действительно почему? Либо Лиз что-то напутал, либо всё, к чему мы привыкли с самого детства, совсем не так обстоит, как мы наивно считали.
— Заражаются и у вас, — пояснил неохотно Лиз. — Только те местности, где появляется хоть один такой больной, от греха подальше сразу же дотла выжигают. А населению сообщают о внезапной вспышке холеры или какой-то другой заразы.
— А вот сейчас ты государственную тайну походя выболтал, — хмыкнул весьма довольный непонятно чем Змей.
— Мне можно, — веско отрезал Лиз, немало не испугавшись столь серьёзного обвинения со стороны соотечественника, — А вот тебе над этим лучше не шутить.
И Змей послушно умолк. Молчали и мы, переваривая эту страшную информацию. Подозреваю, что не все мои однокурсники поверили в рассказанное Лизом. Выжигать целые поселения из-за одного заразившегося — слишком суровая мера. Трудно поверить в подобную жестокость. Но я-то сразу поверил, потому что сам едва не погиб во время подобной зачистки. Родители меня спрятали, а сами спрятаться не успели и погибли. Такая вот у меня трагическая история.
Но чего я совсем не понял, так почему Лизу, в отличие от того же Змея, можно безнаказанно государственные тайны посторонним выбалтывать?
Дорогие читатели!
Буду благодарна, если вы поддержите книгу, добавив ее в библиотеку и поставив ей звездочку.
Жду так же ваши комментарии, на которые с удовольствием отвечу.
Приятного прочтения!
4. Студенческие будни и новые сюрпризы.
Прошло некоторое время, и взбудораженное появлением новичков студенческое сообщество заметно успокоилось. Учебный процесс продолжался по плану, утверждённому ректором и самим Императором. Лекции и семинары так же как прежде сменяли друг друга.
Лиз больше свою исключительность на занятиях не демонстрировал. Видимо, преподаватель расоведения о происшествии на семинаре куда надо доложил, и с Лизом на эту тему обстоятельно побеседовали. Поэтому он и не возмущался, лишь иногда шипел что-то маловразумительное и мне непонятное, но и только.
Да и переодетые в строгую академическую форму Лиз с Ликой больше не походили на дивных экзотических птиц. На фоне чёрно-серой одежды их бледные личики и светлые волосы выглядели болезненно и жалко. Змею же, к моему большому неудовольствию, форменный китель шёл даже больше, чем мне. Оставалось только успокаивать себя, что «подлецу – всё к лицу», а я – оборотень приличный.
Студенческие будни продолжались, но учёба уже не казалось мне такой интересной и нужной, как раньше. Потому что у меня стали возникать сомнения в достоверности получаемой нами в Академии информации. Я стал внимательно присматриваться к поведению наших преподавателей, но ничего странного за ними пока не замечал. Или просто не придавал значения тому, к чему давно уже привык?
В тот вечер, когда мне на переговорник неожиданно поступил сигнал вызова из ректората, я сидел в библиотеке и пытался написать доклад к завтрашнему семинару по межвидовой магии. Задание нам выдали ещё на прошлой неделе, но вспомнил я о нём буквально в последнюю минуту. Весьма раздосадованный, что меня отвлекли от важного дела наверняка по каким-то пустякам вроде перепутанных данных в личном деле или чего-нибудь подобного, я неспешно двинулся в сторону учебного корпуса.