― Девушку, что пришла со мной.
― Это та, что чинной походкой направляется на выход? ― съязвила Рина, припомнив мне недавний инцидент с показом силы.
Мне ничего не оставалось делать, кроме как подойти к столу, на котором стоял монитор. Развернув к себе плазму, упёрся ладонями о столешницу и стал наблюдать за девушками в зале. Анна и не думала уходить. Она что-то быстро писала на листке.
Что-то было в этой девушке такое, что заставляло мою сущность проявлять к ней интерес. Я даже невольно повторил за ней наклон головы, пытаясь рассмотреть, что же она писала.
Поставив точку, Соколова свернула записку конвертиком и с такой зловещей улыбкой передала продавщице, что все сомнения пропали разом. Это послание предназначалось мне.
Царственной походкой, будто она хозяйка положения, Анна Владимировна покинула торговый зал.
Я не стал останавливать её. Оставим эту партию за ней. Следующий раунд будет за мной.
На губах расцвела дьявольская улыбка.
― Или ты стареешь, или девушки наконец-то стали думать головой…
Я повернул голову в сторону Рины, и девушка тут же заткнулась. Мне было совершенно наплевать на мнение особы, сидящей рядом со мной. Моя гордость не пострадала ни в коей мере. И девушка это прекрасно знала. Мальтова в который раз проявила глупость, показав свой интерес ко мне.
― Чего не остановил, раз пришёл мне её показать? — опустила она взгляд, не выдержав моего давления, тем самым показывая слабость и подчинённое положение по отношению ко мне.
― Она ехала в моей машине, этого будет достаточно. Я хочу, чтобы ты по запаху определила, к какому клану она принадлежит.
― Ты смеёшься? Я что тебе нюхач?!
― Ты мне задолжала, ― напомнил про должок. ― Если поможешь мне в этом вопросе… прощу.
― Точно? — неуверенно поинтересовалась она.
― Я держу своё слово.
― Хорошо. Пошли.
Когда мы вышли в торговый зал, продавщица засуетилась и подбежала ко мне.
― Денис Александрович, вам просили передать, ― и протянула мне ту самую записку, что так старательно писала моя коллега.
Я поблагодарил и взял письмо. Читать не стал, оставил на потом.
― Читать не будешь? — вытянулось в удивлении лицо Рины, когда я положил согнутый листок во внутренний карман пиджака.
― Нет.
Мальтова пожала плечами, развернулась и пошла на выход. Я следом.
На всякий случай обвёл улицу взглядом, хотя прекрасно понимал, что меня ждать не будут. В воздухе витал шлейф духов Соколовой. У меня нюх лучше, чем у человека, но хуже, чем у оборотней, поэтому я и попросил об услуге Мальтову. Рина чистокровный оборотень и обладает отменным обонянием.
Нажав на брелке кнопку, разблокировал двери. Рина тут же залезла в салон. Я последовал за ней.
Глубоко вдыхая, женщина водила носом.
― Странно, ― сказала она после нескольких минут, ― я чувствую только человеческий запах. С чего ты решил, что в ней есть сущность?
― Я чувствую в ней силу. Попробуй ещё, ― не отставал я от женщины.
Рина послушно выполнила просьбу, даже повернулась к спинке сиденья, глубоко втянув воздух.
― Ничего. Только человек, ― повернулась ко мне.
Я внимательно посмотрел на неё. Не врёт.
― Я не вру.
― Верю, — я отвернулся от девушки и задумчивым взглядом уставился в окно.
― А ты взывал к её сущности? Или должностной этикет не позволяет?
― Да. Ещё в первый раз, когда не знал, что она мой подчиненный.
― И?
― Сущность молчит.
― Тогда не понимаю. Может, она сильнее тебя или заражённая? Новый вид?
― Этого мне не известно. Одно знаю точно ― не зараженная. Я не чувствую от неё агрессии. В любом случае, спасибо. Твой долг оплачен.
Рина тут же «рыбкой вынырнула» из машины.
И я её понимаю. Служить колдуну, было делом чести. И именно служить, а не отрабатывать долги. А у Рины был хороший долг (за который можно было попасть в вечное услужение), который я списал за такие несущественные заслуги.
Откинувшись на спинку сидения, вытащил записку. В нос сразу же отчётливо ударил запах человека. И не одного. Запах продавщицы был сильнее, ведь именно она держала записку последней. Но и аромат Анны тоже сохранился, правда, был еле уловимым даже для моего обоняния. Не читая, поднёс конвертик к носу и глубоко втянул воздух, прикрыв глаза. Моя сущность внутри тела встрепенулась, помогая мне разграничить запахи.
От усилий, что «мы все втроём» прикладывали, у меня на руках выступили вены, и побежала рябь татуировок. Из внутреннего зеркала, что висело в салоне автомашины, сверкнули глаза с желтыми зрачками.
Ничего. Пусто.