― А? ― опять прохрипела я. ― Я что, заболела?
― Приболела. Обычная простуда. Через два дня будешь как огурчик.
― Да? ― с сомнением посмотрела я на неё. ― А почему я хриплю? На простуду не похоже.
― Похоже, ты голос сорвала, ― покачала она головой. — Ань, ты так кричала во сне, я тебя никак не могла разбудить. Ты напугала меня до чёртиков.
― Оль, а почему я не в больнице? ― задала вполне закономерный вопрос.
― Так простуда простая, ничего серьёзного. А мне отгулы дали, чтобы я за тобой присмотрела.
― А меня врач осматривал?
Подруга лишь рассмеялась.
― Анька, вот ты точно следак. Ни убавить, ни прибавить. Только очухалась, а уже допрос мне устроила.
― Просто я хочу восполнить пробелы. И мой вопрос вполне логичный.
― Врач был, ― вздохнула подруга. ― Дедулька хороший. Осмотрел тебя, назначил лечение и даже больничный сделал. Аж на четыре дня.
― Почему на четыре? ― удивилась я. ― А мне что, потом на приём идти не нужно?
― Нет, твой больничный уже закрыт и лежит на тумбочке.
― Не понимаю, как можно выписать больничный, если неизвестно, сколько будет болеть человек.
― Ему можно доверять. Он сказал, что сейчас ходит поветрие. И болезнь длится два-три дня.
― А что за врач-то? Может, лучше я к нему схожу, так сказать, удостоверюсь точно.
― Это ты у Соколовского спроси.
― А при чём здесь начальник? — приподнялась я на локтях.
― Так это он привёз доктора. Кстати, и домой привёз тебя тоже он.
С каждым словом, произнесённым Ольгой, у меня всё больше и больше увеличивались глаза.
― А ну колись, ― сменила тему разговора девушка, ― что у тебя с ним?
― С кем? ― не сразу поняла я, о чём говорит подруга.
― С кем, с кем? С начальником!
― Ничего.
― Ага. Я так сразу и поняла… ― отвернулась подруга от меня, обидевшись. ― Она с ним разъезжает на машине по городу, он её сам несёт на руках, когда та падает без чувств, вызывает ей врача. Конечно, у вас ничего нет.
― Оля!
― Что Оля! Я уже, ― открыла она рот, чтобы озвучить свой возраст, но потом передумала, ― вон сколько раз Оля, ― махнула перед моим лицом ладонями несколько раз.
― Не обижайся, у меня, правда, ничего с ним нет и быть не может. Я не завожу отношения на работе и тем более с начальником, ― сказала, как отрезала.
― Ну и дура, ― огорошила меня ответом подруга. ― Я бы не церемонилась и давно…
― Так чего ждешь? ― свесила я ноги с кровати. ― Действуй! Со стороны меня ты соперницу не найдешь.
― Ань, ты куда? ― сменила тон Ольга.
― Пойду, мозги проветрю, ― опираясь о тумбу, попыталась встать.
Ноги не слушались. Я себя ощущала ребенком, который только учится ходить.
― Тебе нельзя! Вернись на место, ― подруга пыталась уложить меня обратно на кровать.
― Оль, отстань. Я в туалет хочу, ― отмахнулась от неё.
― Но…
Игнорируя её, медленными шагами, не забывая опираться о стену, направилась в ванную комнату. Я была вся мокрая, словно меня облили водой. Ночная рубашка неприятно липла к телу, хотелось принять душ. Что я и намеревалась сделать первым делом.
Дверь на замок закрывать не стала. Сняв рубашку, кинула на пол, не заботясь о порядке, и вступила в душевую кабину. Знаю, что принимать душ в таком состоянии было большой глупостью с моей стороны, но и ходить в таком виде ― это выше моих сил. Я просто включила воду и встала под тёплые струи. Даже не стала тереться мочалкой. Сил хватало, чтобы просто стоять и опираться о стену.
― Аня? ― стук в дверь. ― С тобой всё в порядке?
― Да. Я выхожу.
Последствия тревожной ночи были смыты. Повернув кран, выключила воду и выбралась из кабины. Полотенце висело на крючке так, что можно было вытереться прямо здесь и не смущать подругу своим голым видом. Халатик висел тут же. Мне стало относительно лучше, по крайней мере, голова перестала кружиться. Необходимо было ещё причесаться и почистить зубы.
Вытирая волосы на ходу, направилась к умывальнику. И это стало моей ошибкой. Я чуть не упала. Ноги запутались о ночнушку, лежащую на полу.
― Вот клуша! ― ругнулась на себя, поднимая с пола неглиже, намереваясь кинуть его в корзину для грязного белья.
До пункта назначения сей предмет не долетел. Рубашка так и осталась в моих руках. В нос ударил заманчивый запах. Поднесла ткань к лицу и глубоко вдохнула, прикрыв глаза. Этот аромат был мне знаком. Я уже чувствовала его, только не помню при каких обстоятельствах. Пахло лесом, дождем и ещё чем-то таким привлекательным для моего обоняния.
Я, будто кошка, терлась носом о ночнушку, пытаясь оставить аромат на себе. Этот запах действовал на меня как валерьяна.
― Анна! ― услышала я возмущение над головой и меня бессовестно лишили чудесного аромата.
Ольга просто выхватила из моих рук рубашку и кинула её в корзину. Мой взгляд повторил маршрут за предметом одежды, что совсем недавно находился в моих руках.
Я зарычала и тут же заткнулась, ошарашенно закрыв рот ладонью.
― Ань, ты чего? ― присела на корточки подруга, заглянув мне в глаза. ― Ты нюхала эту рубашку и напевала песни.
Вот и что ей ответить? Я сама не понимала, что происходит.
― Может, у тебя жар? ― поднесла она ладонь к моему лбу, проверив температуру тела. ― Нормальная вроде.
И тут до меня дошло. Я знаю, чей запах был на моей одежде.
― Оль, а кто меня переодевал? — спросила я, затаив дыхание.
― Я. Правда, без помощи начальника не обошлось.
Я закрыла пылающее лицо ладонями.
― Ань, да ты что? Не видел он тебя голой, успокойся, ― тут же принялась оправдываться подруга. ― Всё делала я, он только тебя перекладывал с кровати на диван, когда я меняла простыни. Ты за ночь так вспотела… Ань, ― дотронулась она до моего предплечья.
― Всё нормально, ― прочистила я горло, и потянула руки к девушке, намекая тем самым, что хочу встать.
Ольга никогда глупой женщиной не была, поэтому, быстро сообразив, помогла мне приподняться. От быстрой смены положения меня повело, и я по инерции качнулась в сторону подруги. В нос опять ударил непонятный для меня запах, только он был совсем другой, чем на рубашке. Аромат был отчётливее и в то же время не совсем привлекательный для моего обоняния. Я скривила нос, но все же ухватившись руками за предплечья девушки, дёрнула её на себя, чтобы лучше уловить ускользающий от меня запах.
― Ань, ты чего? ― испугано пискнула подруга, когда вместо того, чтобы отпустить, я уткнулась носом в изгиб её плеча.
Я, не обращая внимания на Ольгины трепыхания, втягивала ноздрями воздух. Так и не поняла, почему это делаю, но продолжала до той поры, пока меня не затошнило.
Оттолкнув испуганную девушку, прямиком ринулась к унитазу. Меня вычистило.
― Аня?! ― заботливо легли руки Ольги мне на голову, убирая волосы. ― Что с тобой?
― Не знаю, ― жалобно заскулила, сползая на пол.
― Так продолжаться не может! Нужно позвонить начальнику.
― Нет! ― быстро пришла в себя. Одно только упоминание о Соколовском смогло взбодрить мой организм. ― Не нужно никому звонить. Я в порядке. Лучше помоги подняться.
Ольга резво подняла меня с пола и отвела в спальню, где уложила мою тушку на кровать.
― Ань, он приказал мне доложить ему, если тебе станет хуже.
― Нет, ― уперлась я. ― Он мне никто, и звонить ему не нужно.
― Тогда нужно вызвать врача… я беспокоюсь, ― Оля косо посмотрела на телефон, лежащий на тумбочке.
― И ему тоже не нужно. Это обычная простуда, вот меня и чистит.
― Может, я позвоню твоей маме?
― Ни в коем случае! — схватила я Ольгу за руку. — Она и так больна. Не хватало, чтобы новости о моём плохом самочувствии подорвали её и так слабое здоровье.
― Ань, мне больно, ― попыталась она ослабить мою хватку.
― Прости, ― тут же извинилась я, убрав свою конечность.
― Ну у тебя и хватка, ― потёрла подруга руку. — Теперь синяк будет.
― Прости, пожалуйста. Я не специально.
― Никогда бы не подумала, что ты такая сильная.
― Оль, будь другом, принеси мне попить. Я в порядке. Правда. Ты принеси мне воды и иди домой. Я справлюсь. Честно, ― посмотрела на свою лучшую подружку щенячьим взглядом.