У П. Кереса было своеобразное хобби. Он коллекционировал расписания самолетов, поездов и пароходов. Руководство Спорткомитета нередко обращалось к нему за советом в этой области. В Копенгагене он авторитетно сказал мне, что более скверный маршрут трудно было придумать. А ларчик просто открывался. Комитет платил Аэрофлоту рублями, которых хватало, а не валютой, которую экономили.
Из Франкфурта специально зарезервированным организаторами поездом поздно вечером мы прибыли в Зиген. Хотя Зиген и невелик, всего 58 тысяч жителей, но технически Олимпиада была подготовлена с немецкой обстоятельностью и аккуратностью. Все команды шестидесяти стран участниц играли в большом зале Конгрессхауза. В каждом туре по удару гонга начиналась борьба на 120 шахматных досках. При необходимости этот зал можно трансформировать для проведения собраний или спортивных соревнований, а также и для концертов. Пресс-центр хорошо оборудовали средствами связи и оргтехникой. Специально для Олимпиады изготовили столы и комплекты шахматных фигур. В этом бескорыстно помог господин Матиас Кутч, большой любитель шахмат. Он уделял внимание нашей команде, и я хорошо с ним познакомился. Он объяснил свой материальный вклад в дело организации Олимпиады тем, что многим обязан шахматам. В детстве болел костным туберкулезом и вынужден был длительное время лежать. Его научили играть в шахматы, и это во многом помогло ему преодолевать невзгоды. Матиас, шутя, говорил, что он потомственный милитарист. Его предок имел фабрику, которая производила пуговицы для армейских мундиров.
Олимпиаду посещало немало зрителей. На матч СССР-США пришло пять тысяч человек. Ехали из разных городов и даже стран. Всех интриговала встреча Спасского с Робертом Фишером. Спасский оказался на высоте и добился победы. На первой доске он показал лучший результат. Тогда шахматисты предвидели неизбежность дальнейшего подъема американца и его матч со Спасским за корону.
Олимпиаду посетили президент ФРГ Хейнеман с супругой, федеральный министр иностранных дел Геншер, посол СССР в ФРГ Царапкин.
Надо сказать, что многие зрители болели за нашу команду. Как-то один немец завязал разговор со мной. Он задал по-русски ненормативный вопрос: «Вы будете американцев за…ть?» Я спросил, откуда он так хорошо знает русский язык. Не заметив иронии, он ответил, что в советской зоне оккупации жил рядом с казармой.