Я решилась посмотреть на него, желая по лицу понять отношение к сказанному. Оно было спокойным, расслабленным, и только глаза оставались такими же внимательными, так что никакого подвоха я не заметила.
— Да, картины чудесные, — ответила я и, поколебавшись, добавила: — Сюда можно было бы прийти только ради того, чтобы на них посмотреть. — Мне бы на этом и остановиться, но показалось, что он недооценивает талант этой женщины, наверно необыкновенной женщины, раз она умела так тонко чувствовать и, главное, передать свои чувства с такой убедительностью, и я не удержалась.
— Мне кажется, вы не до конца понимаете ее работы, — начала я несмело, но с каждым словом в ее защиту все больше воодушевляясь и разгораясь. — По-моему, такой талант обидно, даже преступно закапывать в землю. Наверно, у нее очень мало остается времени на свое, как вы его называете, увлечение, а ведь она, наверняка, могла бы многого добиться... Мне кажется, она настоящий художник. Я давно не видела таких сильных работ. И это не увлечение — это дар Божий. — Под конец своей не очень длинной, но очень искренней речи я совсем разволновалась.
— Возможно. И мне очень приятно, что вы так истово защищаете Наташу, но все же, думаю, ей видней, — мягко осадил меня он, улыбнувшись.
Я бросила на него возмущенный взгляд, но промолчала, а точнее, заставила себя промолчать. «Неужели ты надеялась переубедить его?» — сказала я себе.
— Но я бы хотел добавить, — продолжил он, ничуть не смущенный моей реакцией. — Лично я считаю самым большим талантом — умение быть счастливым не за счет других и не только самому. В первую очередь, именно этим талантом обладает Наташа. — Он выдержал паузу.
Я смотрела на него, заинтересованная его словами.
— Для нее ресторан не просто работа, которая позволяет вести обеспеченную жизнь, а скорее потребность реализовать себя, приносить пользу кому-то. Вам не понравилось слово «увлечение», но, видимо, мы с вами по-разному его понимаем — ничего обидного или поверхностного я не имел в виду, говоря о живописи как об увлечении. Увлечение для меня — это то, во что человек вкладывает свою душу. Ресторан я тоже мог бы назвать ее увлечением, ведь сюда люди приходят не только вкусно поесть, но и отдохнуть, пообщаться... Случайной публики здесь почти не бывает, а если кто-то и забредет, то в следующий раз приходит уже как свой. Согласитесь, ведь это тоже талант.
Мы немного помолчали.
— Да, наверно, я поспешила... Вы правы... — призналась я и, не знаю почему, но точно не в пику ему, добавила: — Как всегда.
Он рассмеялся.
— Признаюсь, водится за мной такой грешок. — От смеха его лицо преобразилось, стало таким открытым, таким по-мальчишески задорным, что я невольно засмотрелась на него. И вдруг, ни с того ни с сего, я подумала: «Он женат? Если женат, то какая она, его жена? Конечно, красавица и умница, наверно. Такой мужчина мог позволить себе выбирать... А если и нет, то можно представить, сколько женщин вокруг него вьется», — с непонятным, но очень похожим на ревность чувством размышляла я и вдруг спохватилась: «Ну вот, опять меня занесло не в ту сторону! Мне-то какое до всего этого дело?»
Я была очень недовольна собой. Любопытно? «Любопытство, дорогая моя, — ехидно напомнила я себе, — как известно, сгубило кошку. Так что выбрось поскорее всю эту чушь из головы, пока не поздно. Мало у тебя там всякого хлама...» В итоге я разозлилась на себя, а заодно и на него.
— Скажите, почему вы привезли меня сюда? — вдруг выпалила я.
— Странный вопрос, и что же вас удивляет?
Я замешкалась, пытаясь выразить словами свои мысли.
— Не знаю. Мне кажется, ваше поведение не совсем вписывается в традиционную схему... Наверно, проще или типичнее было бы отчитать меня и отпустить на все четыре стороны...
— Говоря «типичнее», вы хотите сказать, что не первый раз попадаете в похожую ситуацию, или вы вообще не высокого мнения о нашем брате? Если так, то было бы любопытно узнать почему?
Я пропустила его вопрос мимо ушей и упрямо гнула свою линию.
— И все же, вы так и не ответили...
— Хорошо, — с легкой улыбкой согласился он. — Во-первых, именно сюда я и ехал. А во-вторых, подумал, что это самое подходящее место, где вы могли бы оправиться от потрясения, которое пережили. Вместо того, — снисходительно усмехнулся он, — чтобы в растрепанных чувствах нестись по улицам. — Он сделал небольшую паузу, после чего продолжил: — А по-вашему, я, значит, должен был бросить вас и спокойно ехать себе дальше, нисколько не заботясь, в каком вы состоянии. Это вы называете типичным поведением?
Я решила не отвечать ему и лишь пожала плечами, но через секунду не выдержала.