- Привет еще раз, - сказала Кэтрин.
- Кхм, привет, - Мегуми невольно стрельнула глазами в ту сторону, куда скрылся Сэм, и представилась. - Мы толком не знакомились... Мегуми Канзаки.
- Кэтрин Винтерс, - женщина протянула аккуратную маленькую ладошку. - Два раза вы меня спасали.
- Ну, не то чтобы именно я... - Канзаки неловко хихикнула, отчего показалась себе полной идиоткой. - И, э, давай на "ты"?
- Давай, - Кэтрин мягко шевельнулась в кресле. - Вы с Сэмом вместе работаете?
- Угу, - кивнула Мегуми, возможно, излишне угрюмо. - Можно и так сказать.
- Значит, тогда, в ноябре...
- Он тоже там был, да.
- Так и знала, - Винтерс хмыкнула, прикрыв глаза. - Вот и думай после этого, что ты сумасшедшая.
- Тогда все мы были немного сумасшедшими, - японка почувствовала, как внутренний зуд любопытства сворачивается внутри и сжимается в тугую пружину. - Правда, тогда в заложники брали не тебя одну.
- Судьба у меня такая, видимо, - снова хмыкнула Кэтрин. - Сколько же раз меня еще вот так будут хватать, а?
- Не впервой, значит... - взгляд Мегуми стал пристальным. - Тогда ясно, почему ты так вовремя рванулась на этого пижона в плащике.
- Ну, - Винтерс пожала плечами и вдруг засмеялась. - Ты только не подумай, что я отмороженная бандитка.
- Да ты и не похожа, - в свою очередь улыбнулась японка. - Но все равно очень помогло.
- Это все Сэм, - Кэтрин едва слышно фыркнула. - От него у меня всегда свирепость повышается.
- Да от него у всех окружающих свирепость повышается, - Мегуми невольно закатила глаза. - Он что, всегда был такой занозой в заднице?
- Занозой в заднице? - теперь Винтерс посмотрела удивленно. - Да... вроде нет.
Неловкий разговор грозил забуксовать. Канзаки никогда не умела ходить извилистыми тропами в диалоге. И, повинуясь отработанному инстинкту Крестоносца, запустившему метастазы во все уголки сознания, девушка рубанула с плеча.
- Э, Кэтрин... Скажи, а вы с Ватанабэ давно знакомы?
- А ты не знаешь? - как ни удивительно, женщина отреагировала на вопрос вполне спокойно. Несмотря на никак не проходящее утомление и явную назойливость собеседницы, она не нахмурилась и не рассердилась, а лишь удивленно приподняла брови.
- Иногда я сомневаюсь, знаю ли вообще хоть что-нибудь об этом типе, - кисло ответила Мегуми. - Ватанабэ секретничает так, будто сам - принц в изгнании.
- Вот как... - протянула Винтерс. - Значит, он никогда не говорил обо мне?
- Он о себе-то никогда не говорит.
- Хм... Ну, это для него характерно. Сэм всегда был молчуном.
- Э, - Мегуми едва не перекосило. - Вот уж молчуном его назвать я никак не могу. Большего болтуна в жизни не видела.
- Вот как... - снова протянула Кэтрин. - Он действительно изменился.
Тут певица лукаво прищурилась, и пристальный взгляд японки смущенно устремился в пол.
- Слушай, Мегуми, - тон Винтерс стал заговорщическим. - Ты ведь подсела, чтобы расспросить меня о Сэме? И о нашей с ним истории?
- Кхм... - Канзаки смущенно закашлялась. - Ну, вообще-то, да.
- Ты не обижайся, но надо сказать, что притворяться ты вообще не умеешь, - певица улыбнулась.
- Угу.
- Забавная у Сэма компания. Ладно, давай заключим маленькую сделку?
- Какую?
- Ты хочешь узнать про нас с Сэмом?
- Да.
- Я расскажу тебе. Но в обмен ты мне расскажешь, кто вы такие, и что вообще происходит. Зная Сэма, я точно могу сказать, что он будет отмалчиваться. Так что расскажи мне ты.
- Хм... - Мегуми замешкалась. Выдавать гражданскому лицу вроде Кэтрин значительную часть той информации, которую она просила, было строго запрещено. Но, с другой стороны, так можно было избежать всей той мучительной неловкости, к которой японка уже приготовилась, собираясь вести расспросы. И узнать-таки, что же связывает этих двоих, и какого черта вообще творится. - Ладно, договорились.
- О'кей, - сохранявшие лукавство во взгляде глаза Кэтрин довольно сощурились. Певица стала похожей на кошку, предвкушающую сытную трапезу.
- Расскажи мне, - попросила Канзаки. - Откуда ты знакома с Сэмом? И...
Девушка замялась. Ей казалось неудобным называть следующее условие.
- И каким он тогда был?
Винтерс приподнялась в кресле и вытащила из-под головы многострадальную подушку, натерпевшуюся от Ватанабэ. Положив ее на колени, женщина задумчиво надула губы.
- С чего бы начать? А, давай с самого начала. Мы познакомились на последнем году школы. Его перевели к нам после какого-то скандала, не знаю, какого именно. Мы жили в Балтиморе, штат Мериленд, в США. Тогда это были еще США. Я жила с родителями, а он... Сэм был сиротой. Жил с другими детьми в приюте "Райские врата". Был такой роскошный детский дом. Сэма туда определил один человек. Дядя Джон - так его звали. Они не были родственниками, поэтому дядя Джон не мог стать официальным опекуном. Но о Сэме он всегда заботился. Правда, разбаловал - уже в те годы Сэм стал пухлым. Когда тебя окружает злобная детдомовская детвора, быть толстым, наверное, хуже смерти. Дети вообще жестоки, и не так уж важно, в каком окружении и на какие деньги они живут. Уж я-то знаю, у меня сын растет. Но Сэм никогда не подавал вида, даже если его что-то ранило. Он вообще был очень скрытным и неразговорчивым. Все время сидел за своей партой, самой последней, и молчал. Мы бы с ним и не познакомились, если бы не пара совершенно диких случайностей. Но как-то так вышло, что разговорились один раз, второй... Подружились. И знаешь, я очень удивилась, когда узнала его поближе. В школе он казался угрюмым и злым, даже сумел напугать шайку чернокожих. А со мной Сэм оказался добрым и робким. Многие люди вот так вот раскрываются, если подобраться к ним с правильной стороны.
- Значит, вы друзья с детства?
В голове Канзаки заработал анализатор. Все, что рассказывала Кэтрин, пока что идеально накладывалось на штриховой набросок Ватанабэ, который она сама успела создать за месяцы знакомства. Мегуми давно раскусила извечную едкую развязность толстяка, за которой крылась нелюдимость и желание отгородиться ото всех подряд. Неожиданная мягкость и доброта тоже имели место в их с Сэмом взаимоотношениях. Однако кое-что стало для девушки новостью. Значит, Ватанабэ рос без родителей? Он вроде бы не говорил об этом. Или говорил? Нет. Балтимор... Он американец и жил в Америке. Но откуда японская фамилия?
Словно услышав безмолвный вопрос, Кэтрин произнесла:
- Можно и так сказать. Только тогда Сэм носил другую фамилию. Ты назвала его Ватанабэ?
- Да, - кивнула Канзаки. - Под ней я его и знаю.
- Я знала его совсем под другой, - Винтерс почему-то посмотрела в потолок. - Сандерсон. Сэмюэль Сандерсон. Так его тогда звали. Это фамилия его отца, как сам Сэм все время говорил. Он очень любил папу.
- Ты же говорила, что он был сиротой.
- Он осиротел поздно, в двенадцать лет. Чудовищно, правда? Маленький мальчик, по сути, и вдруг - совсем один. Неудивительно, что он стал замкнутым. Только все равно всем было наплевать. Когда мы встретились, Сэм был... очень одиноким.
Певица посмотрела на японку своими красивыми глазами орехового цвета, в которых отразилось что-то очень далекое, истертое годами, но сохранившееся в памяти.
- Да, одиноким, вот хорошее слово. Каждый раз, когда я видела его со стороны, мне казалось, что этот парень отгорожен от всех остальных какой-то неприятной тонкой пленкой. Словно он стоит за ней, и вроде бы мы его видим и слышим, но на самом деле его с нами нет. Кхм... - тут Винтерс смущенно закашлялась. - Извини, меня куда-то не туда понесло.
- Да ничего, - успокоила Мегуми. - Мы же не на допросе.
- Это радует, - улыбнулась Кэтрин. - Но все-таки лучше говорить ближе к сути. Что же тебе еще рассказать? В школе у нас со временем сложилась своя дружеская тройка: Я, Сэм и еще один парень. Хороший парень, Элджи. Сэм был очень рад обзавестись еще одним другом, кроме меня. Но потом началось.